Город Драконов

— О, если бы это было так просто! Хорошие почтовые птицы очень ценные и имеют высокую стоимость. И Гильдия очень озабочена вопросом, кому давать птиц. Мне все же удалось заключить сделку с хранителем птиц здесь. Он сказал, что не может продать птиц Гильдии, но у него есть немного своих, которых он, по его словам, выращивал на мясо. Очевидно, они растут быстрее и такие быстрые. Птицы выглядят весьма печально, как мне показалось, но хранитель сказал, что у них сейчас линька и, когда у них вырастут новые перья, они будут очень красивыми. Он продал мне несколько и сказал, что не имеет значения, где мы их выпустим, они вернутся к нему. Он дал мне так же капсулы для сообщений и подходящие свитки для них, но заставил меня поклясться, что я буду хранить все это в секрете. Итак, когда мы прибудем в Кельсингу, то сможем, по крайней мере, сообщить моей матери, где мы, а она передаст новости Кефрии и Ронике. И это, моя дорогая, самое большее, что я смог сделать.

Малта кивнула, а потом сосредоточила все внимание на ребенке. Он уснул возле ее груди. Она завернула сына и уложила в маленькую деревянную коробочку из-под выпечки, усланную грубым корабельным одеялом.

— Я упаковала некоторые вещи для него, на тот случай, если он родится раньше. Ты не мог бы… — попросила она, прикрывшись.

— Тилламон уже занимается этим. Она вернется к нам в комнаты и переложит сколько получится в несколько грузовых коробок, а потом перенесет на корабль.

— Почему все так долго? Я не успокоюсь, пока мы не доставим его к дракону, который сможет ему помочь.

— Мне кажется, он выглядит уже намного лучше. Корабль делает все, что может

— Я знаю.

Она прижала ладонь к деревянным доскам в надежде, что Смоляной почувствует ее благодарность и не поймет ее слова неправильно.

— Но я чувствую, что он делает и это пугает меня. Рейн, она напоминает нашему малышу дышать, он слушает его сердцебиение.

Она подошла и положила руку ребенку на грудь, как будто сама хотела в этом убедиться.

Рейн помолчал, а потом задал вопрос, который должен был задать: — А что, если Смоляной не напомнит ему?

— Я думаю, он просто перестанет, — ответила Малта

Рейн подвинулся к ней и обнял жену.

— Уже недолго осталось, — сказал он, молясь, чтоб это было правдой. — Как только закончится погрузка, мы отплывем. Капитан Лефтрин обещал, что так будет.

Он неподвижно сидел, прислушиваясь к звукам погрузки. В маленькой коробкообразной каюте, которую Лефтрин предоставил в его распоряжение, была кровать и какая-то часть его хотела оказаться там. Но ребенку надо было оставаться здесь, на баке, где диводрево Смоляного было самым толстым, чтобы сохранять связь с живым кораблем. Малта провела тут все ночь, напомнил он себе.

— Не хочешь пойти в каюту и поспать немного? Я останусь с нашим сыном.

Она покачала головой.

— Может, потом, когда мы отплывем и я буду знать, что мы уже в пути, и смогу расслабиться. Но не сейчас. — Потом она улыбнулась: — Наш сын. Как странно и прекрасно звучат эти слова. Но ему нужно собственное имя, Рейн.

Она посмотрела вниз на спящего младенца.

— Что-то сильное и твердое.

— Ефрон, — предложил Рейн, не раздумывая.

Глаза Малты расширились. — Назвать его в честь моего дедушки?

— Я всегда слышал хорошие вещи о нем. А второе имя?

— Бендир, — предложила она

— Именем моего брата? Моего старшего брата, который все жизнь командовал мной, помыкал, когда мы были детьми, даже издевался надо мной, когда я влюбился в тебя!

— Мне нравится Бендир, — усмехнулась она и ради этой улыбки, столь неожиданной на нее изможденном лице, он кивнул.

— Ефрон Бендир Хупрус. Большое имя для маленького мальчика.

— Он будет Фроном, пока не вырастет. Так называли моего деда, когда он был мальчишкой.

— Значит, Фрон Хупрус, — сказал Рейн и погладил маленькую головку спящего младенца. — У тебя есть большое имя для жизни, малыш.

Малта накрыла руку мужа своей и улыбнулась маленькому личику сына. Вдруг она издала короткий, сдавленный смешок.

— Что смешного? — поинтересовался Рейн.

Я вспомнила Сельдена, когда он был ребенком. В семье только он был младше меня и поэтому единственным ребенком, которого я знала.

Ты полюбила его с того момента, как впервые увидела?

Ее улыбка стала шире, когда она отрицательно покачала головой.

— Нет, совсем нет. Моя мать была в ужасе в тот день, когда я принесла его на кухню и показала ей, что он идеально помещается в форму для выпечки.

— НЕТ!

— Да, это правда. По крайней мере, так мне неоднократно рассказывали. Сама я этого не помню. Зато я помню, когда Уинтроу отослали быть священником. Потому что я спросила, может ли Сельден пойти с ним.

Рейн покачал головой.

— Немного ревновала, да?

— Очень сильно, — поправила Малта. Ее улыбка немного поблекла.

— А сейчас я бы отдала что угодно, лишь бы знать, где мой младший братик. Хотя бы знать, что с ним все в порядке.

Рейн обнял ее и, притянув к себе ближе, поцеловал в лоб.