Город Драконов

— Принеси мне чего-то горячего попить и я расскажу тебе всю историю, — предложил он. Не то чтоб он сам хотел вспоминать об этом. Они опоили его в таверне, вероятно, что-то подмешав в эль. Он очнулся в карете под парусиной, со связанными за спиной запястьями. Через несколько дней он был выставлен на обозрение, как — человек-дракон-. Сколько времени произошло с тех пор? Год? Больше года? Некоторое время он пытался вести счет дням, но сбился во время первого приступа лихорадки. С тех пор он понял, что это бесполезно.

Мальчик беспокойно отодвинулся и отвел глаза в темноту.

— Меня изобьют, если кто-то узнает, что был здесь и видел тебя. Если я что-то принесу тебе, меня ожидает двойная доза побоев. Кроме того, я не могу даже для себя получить горячий напиток, не говоря уже о том, чтоб вынести его из камбуза. Мне и другим ребятам с палубы не разрешено есть в камбузе.

Мальчишка почесал грязную щеку. Он отвернулся от Сельдена.

— Прости, — добавил он запоздало. Фонарик закачался, отбрасывая длинные тени, когда он уходил.

— Пожалуйста, — сказал Сельден, а потом закричал: — ПОЖАЛУЙСТА!

Из-за его крика мальчик пустился бегом, а свет фонарика в дикой пляске запрыгал по стенам. Темнота вокруг него становилась все гуще, а затем снова стала абсолютной. Мальчик ушел. С ним ушла и вся надежда. Он больше не вернется. Страх побоев был сильнее соблазна послушать историю.

— Надо было сказать ему, что я демон, — пробормотал Сельден. — Надо было пригрозить, что прокляну его, если он не принесет мне одеяло и горячей еды.

Проклятья и угрозы. Вот, что работало в этом мире

Для Лефтрина все складывалось не лучшим образом. Люди были слишком любопытны, на каждом шагу задавая ему очень много вопросов. Торговцев интересовало почему он так свободно использует кредитную линию Хупрусов. Он объяснил, что они вступили в партнерство, условия которого он не мог разглашать. Он даже не хотел говорить так много, но надо было найти правдоподобное объяснение тому, что Рейн и его сестра подписали бумаги на такое огромное количество поставок продовольствия. Тилламон приняла на себя главный удар искателей сплетен и прекрасно его выдержала.

Она по максимуму использовала вуаль, не обращая внимания на определенных людей. Интерес Хупрусов в таинственной — экспедиции- привлек не менее трех предложений финансовой поддержки от молодых торговцев. Лефтрин с притворной неохотой отклонил их, объяснив это тем, указанием Тилламон, что их соглашение должно быть исключительным и частным. Сейчас он сожалел об этом, поскольку только разжег любопытство, спровоцировав на вызванные волнением поступки. Двое торговцев в спешке пришли на Смоляной, требуя встречи с ним. Он перенес встречу на три дня позже, прекрасно зная, что к тому времени собирается отплыть.

Хуже были сообщения от Совета. Они начали прибывать, когда зимний свет начал проникать вниз, провозглашая день на реке Дождевых Чащоб. Первое назначало собрание с целью обсудить — неясный — язык первоначального контракта и его — ясные и истинные намерения-, которые — обусловлены его целью в общем-. Он знал, что это обозначало. Следовало учитывать возможность, что они могут дать иное толкование условиям контракта в свою пользу и попытаются запугать его, заставляя подчиниться. Они хотели получить его схему реки и узнать, что он обнаружил. Они ничего от него не получат.

В течение дня Лефтрин продолжал погрузку на корабль, а вопросов и предположений накапливалось все больше. Почему он так торопится получить товар? Иногда он даже выплачивал двойную стоимость, чтоб товары, заказанные другими клиентами, оказались на его корабле. Это было весьма возмутительно, но вместе с тем очень любопытно. Даже собственные родственники расспрашивали его, особенного брат. Почему он не пришел навестить их? Почему Скелли не пришла, чтоб провести время с родителями? Ей следует увидеться с женихом, который будет достаточно компетентен, чтоб помочь ей управлять живым кораблем.

Лефтрин не ответил на это письмо. Так невозможно было объяснить брату, что, как только Элис найдет способ освободиться от брачных уз с Гестом, он намеревался жениться на ней и, возможно, обзавестись собственными наследниками. Еще меньше он хотел говорить брату и сестре о том, что племянница может выйти замуж за Алума. Когда он сделает ей предложение, конечно.