Город Драконов

Лефтрин ошеломлённо смотрел на неё, а потом перевёл взгляд на черную поверхность кофе, плескавшегося в его кружке. Он пытался понять то, что она ему сказала. Это была самая неимоверная новость из всех, какие она могла бы ему принести. Хэннеси влюблён? Это очень плохо. Хэннеси пожелал женщину, и что ещё хуже — пассажирку на их корабле. Очень родовитую женщину, из семьи, финансирующей их путешествие.

Он тяжело вздохнул и сказал:

— Я позабочусь об этом, — это было его обязанностью, и он это знал. Он просто хотел знать, какой подход найти, какие подобрать слова. Он хотел достучаться до Хэннеси. Если это просто увлеченность, то Лефтрин, не смущаясь, заставил бы Хэннеси выкинуть это из головы. Но если Хэннеси отдал своё сердце этой женщине…. Лефтрин подумал о том, какие чувства вызывала в нём самом Элис, вспомнил слова Седрика, пытающегося заставить его отказаться от неё. Но это не помогло.

— Нужно принять во внимание ещё кое-что, капитан. Она любит его. По-настоящему. Я видела вчера вечером Тилламон, сидящую на палубе рядом со Скелли. Они обе приблизительно одного возраста и, когда я подошла к ним, они выглядели и вели себя, как одногодки. Сплетничали о мальчишках, — Бэллин покачала головой и нежно улыбнулась. Затем, вздохнув, добавила: — И это подводит меня ко второй новости, о которой я хотела сказать. О Скелли.

Лефтрин хотел заговорить, но Бэллин жестом остановила его:

— Капитан, вы обещали меня выслушать. Я знаю, что Скелли — ваша семья. Но она и член моей семьи. Она не похожа ни на меня, ни на Сварда, и, зная, что я никогда не смогу родить, мы считаем её собственным ребенком. Эта девушка живет в наших сердцах. И мы говорим о ней, часто, о её судьбе. Мы не видим ничего хорошего в том, что с ней сейчас происходит. Мы знаем, она надеется на лучшее. Она хочет, чтобы её родные разорвали её помолвку в Трехоге, и она уже не надеется быть наследницей вашего корабля. Но если у вас родится сын, для неё это не будет хорошим выходом из ситуации. Проще говоря, её парень — Алум — перерождённый Элдерлинг, а она — нет. Он не собирается подняться на корабль и понять Смоляного, понять её обязанности. Он должен будет остаться со своим драконом. А она может подумать, что может покинуть палубу корабля, осесть на земле и быть там счастлива. Но она не сможет. Месяц или два — возможно. Но надолго ли?

— Возможно, что отношение к Алуму — просто увлечение. Посмотрим. Но я все равно буду о ней заботиться.

Она откинула голову назад и сказала, будто бы вскользь, подтвердив свои слова кивком:

— Я знаю, что будете. Вы заботитесь о всех нас, и о Смоляном. Но сейчас я Вам не завидую, сэр. Но знаю, что Вы сделаете все, что должно быть сделано. Или — сказано.

Бэллин тяжело встала, допила последний глоток кофе и повесила свою кружку на стойку. Она открыла дверь в каюту экипажа, а затем дверь на палубу и оставила капитана в одиночестве. Ветер захлопнул за ней все двери.

Лефтрин долго сидел неподвижно, баюкая в руках свою кружку. Затем услышал на палубе женский голос. Тилламон. Наклонившись, чтобы выглянуть в небольшое оконце, увидел, как она улыбается. Она была без вуали, а её волосами свободно играл ветер. Сегодня был первый день, когда не было дождя, и на палубах светило солнце.

— Но вы же знаете, где для него достаточная глубина и где она находится? — услышал он её требовательный голос.

— А вы посмотрите на поверхность реки и всё увидите сами, — ответил невидимой капитану Хэннеси таким голосом, какой никогда Лефтрин не слышал у него прежде, — Я не знаю, как это делаю, я просто смотрю и вижу!

Лефтрин подвинулся так, чтобы видеть лицо Хэннеси. Да. Бывают минуты, когда все можно понять о мыслях человека, просто заглянув в глубину его глаз.

— О Хэннеси! — пробурчал он себе под нос. — Лучше я прямо сейчас велю тебе поговорить обо всем с Рейном. Лучше бы тебе спросить его разрешения сейчас, чем нарваться на неприятности позже.

Он стал вспоминать, какого мнения Элдерлинг Рейн о его первом помощнике.

* * *

В дверь каюты раздался стук. Гест вздохнул и перевернулся на узкой кровати.

— Кто там? — резко бросил он.

— Это я! — весело ответил Реддиг. Открыв дверь, он осторожно вошёл, держа чайных поднос в руках. Он придержал дверь каблуком, споткнулся, но успел поставить поднос на стол, прежде чем обрёл равновесие. Немного сгорбившись и опершись руками на стол, объявил с бледной улыбкой:

— Мы приближаемся к Трехогу, а я до сих пор не прополоскал ноги в море!

— Мужчина, мы на реке! Корабль едва движется. Иначе мы бы боролись с волнами.