Город Драконов

— Ну что ж. Тебе бы следовало надеяться, что, по крайней мере, один из них все еще жив. И что твой раб в состоянии выполнить сделку, которую он заключил от твоего имени. Если это не так… Что ж. Думаю, ни один из нас не хочет думать о том, чем это кончится. А теперь мне нужно идти-.

Калсидиец неожиданно вложил в ножны свой блестящий клинок. Маленький метательный нож исчез туда же, откуда появился. Облегчение подкосило Гесту ноги еще больше, чем ужас.

— Я сделаю, что смогу-.

Сказать это или дать любое обещание было легко, когда калсидиец шагнул к выходу. — Я знаю, что ты это сделаешь-, - ответил мужчина. Он задержался, накрыв пальцами рукоять ножа, который он метнул, и резко дернул, освобождая его из темной обшивки. Он с секунду рассматривал ее. — У твоих родителей прекрасный дом-, - отметил он, — и для своих лет твоя мать все еще привлекательная женщина. Полная и приятная. Без шрамов-. Он улыбнулся, сказав то, что хотел, и спрятал нож.

Потом он отпер дверь, вышел за порог и пропал. Гест оказался у двери в два прыжка, захлопнул ее и надежно запер. Ноги не удержали его, и он осел на пол. Он сделал глубокий резкий вдох, пытаясь себя успокоить. — Теперь я в безопасности, — сказал он вслух, — Я в безопасности-. Однако эти слова не были искренними. Угроза убийцы его семье была совершенно очевидна. Если калсидиец посчитает, что Гест ему не подчинился, он убьет мать Геста и, вероятно, его отца. А потом он придет за самим Гестом снова.

Он с трудом встал на ноги и, пошатываясь, дошел до кресла, все еще не осмеливаясь открыть дверь и позвать Чеда. Калсидиец мог до сих пор прятаться за ней. Гест налил себе чашку чая. Чай все еще дымился, когда лился из чайника. Неужели так мало времени прошло с тех пор как идиот Чед оставил чай и бросил хозяина с убийцей садистом? Неужели возможно, чтобы до сих пор было утро? По его ощущениям прошли дни.

Он схватил чашку обеими дрожащими руками и сделал маленький глоток чая, давая горячей жидкости успокоить его. Его взгляд упал на сумку, которую калсидиец оставил рядом со столом. Она была сделана в калсидийском стиле, свободно сшитая с открытым верхом. Внутри лежали две деревянные шкатулки со вставками, покрытыми эмалью. Герб, выполненный в ярко-алом и черном цветах, был символом Герцога Калсиды, и изображал цепкий коготь хищника. По краям шкатулки были усеяны перемежающимися жемчужинами и маленькими рубинами. Эти шкатулки сами по себе составляли небольшое состояние. Что в них было? Что-то незаменимое. Он вертел и вертел одну из них в руках в поисках скрытой пружины. Кровь из руки, обернутой салфеткой, просочилась на жемчуг, сделав его розовым.

Что бы в них ни было, оно могло бы стать достойной компенсацией того, через что Гест прошел этим утром. Кто-то должен был компенсировать ему все это. В нем начал подниматься гнев. Он пойдет к городской страже. Торговцы Бингтауна и в лучшие времена с трудом терпели калсидийцев. Когда они услышат, что сумасшедший убийца свободно расхаживает по городу, они загонят его как собаку. Еще Гест раздумывал над тем, что если просочится слух, что это измена Седрика Мельдара привлекла такого злодея в Бинтаун… что ж, репутация Седрика и его семьи — не забота Геста. Седрику следовало подумать об этом перед тем как обворовывать своего господина.

Энергичный стук в дверь резко поднял Геста с кресла. Он стоял, дрожа, позабыв о шкатулке в руках. Затем еще резкий стук и голос Чеда.

— Сэр? Ваш гость ушел. Я подумал, что вы захотите узнать, что я нашел свиток, который вы хотели. Тот, что в футляре из розового дерева со стеклянным верхом? Он лежал в одном из шкафов вместе с другими свитками. Сэр?-

Гест, пошатываясь, подошел к двери. Здоровой рукой он поднял защелку.

— Вызови лекаря, дурак! Ты оставил меня на милость сумасшедшего! И позови городскую стражу немедленно!

Слуга стоял, широко открыв рот, с драгоценным свитком в декоративном футляре в руках. Шкатулка, которую держал Гест неожиданно тихо щелкнула; его неосторожное прикосновение запустило скрытую пружину. Двойные створки крышки одновременно открылись. Разлился запах специй и грязной соли. Гест заглянул внутрь.

Рука в шкатулке была маленькой, но хорошо сохранившейся. Рука ребенка, ладонью вверх, пальцы раскрыты как будто в мольбе. Серебряный браслет, обернутый вокруг рваного обрубка кисти, не скрывал две торчащие из него кости. Они были неровными, не просто обрубленными, а раздробленными.

— Милостливая Са, пощади, — задохнулся Чед. Он выглядел так, как будто собирался упасть в обморок.

Гест обрел возможность говорить:

— Только лекаря, Чед. Осмотрительного.

— А городская стража, сэр? — слуга выглядел сбитым с толку.

— Нет. И никому ни слова обо всем этом.

* * *