Город Драконов

— Я знаю, что ты ответишь так же хорошо, как ты знаешь, что я хочу спросить. Чем ближе время родов, тем больше ты хочешь быть рядом с Рейном. То, что ты чувствуешь эту потребность, меня только радует. Тем не менее, мы обе знаем, что ты рискуешь. Мы обе знаем, что такое потерять ребенка и не однажды. Мы обе знаем, что если этому быть, то этого не миновать. Есть женщины, которые соблюдают постельный режим с первого месяца и лежат как в коконе, надеясь спасти то, что растет внутри них-, - Яни неожиданно вздохнула, — и все равно они теряли его. Или рожали настолько слабого или настолько сильно отмеченного Дождевыми Чащобами ребенка, что ему нельзя было позволить жить. Ты можешь сделать свой выбор, как и я когда-то, и продолжить жить полной жизнью, ходить, работать, но без гарантии того, что ребенок родится здоровым. Я узнала за годы, что я вынашивала своих детей, что лучше так, чем ждать в неподвижности в темной комнате и заполнять долгие месяцы надеждами и страхами-.

Яни замолчала так, будто вдруг поняла, что ни она сама, ни Малта не хотят снова задумываться об обратной стороне ее беременности. Она резко сменила тему: — Что ж. Ты отправишь в Кассарик вместе с Рейном. Он сказал мне, что хочет поговорить с семьей Варгусов о том, как они ведут раскопки нашего участка. Рейн говорит, что ходят слухи, что они продвигаются слишком быстро и не укрепляют туннели должным образом. Он боится, что они ставят легкий заработок выше человеческих жизней. Это не то, о чем мы договаривались, когда мы вступали в партнерство с ними-.

— Все даже хуже, — подтвердила Малта, с благодарностью за смену темы. — Рейн говорит, что они используют Татуированных, чтобы копать. Варгусы скудно платят им и не заботятся об их безопасности так, как они бы заботились о безопасности жителей Дождевых Чащоб. Татуированные не получают ни долю о того, что находят, независимо от того, насколько ценна находка, ни доплаты за опасность, которой подвергают себя. Они не понимают, что в городе Элдерлингов есть более необычные и страшные угрозы, чем обвалы и затопления. Торговцы Варгусы отправляют их туда, куда следует отправлять только опытных землекопов, которые достаточно знают не только о раскопках, но и о других опасностях города-.

— До меня дошли слухи, — нелегко признала Яни. — Они подталкивают рабочих к воровству и безрассудству. Если они не получают отдельного вознаграждения за хорошо выкопанный зал, а лишь дневную оплату, зачем им быть осторожными и вести скурпулезные записи? Если Варгусы относятся к ним немногим лучше, чем к рабам, то почему они должны вести себя иначе?

— Но я слышала и то, что говорят Татуированнаые. Мы обещали им, что мы примем их и сделаем частью нашего общества; что они смогут работать и иметь дома, иметь право решать за себя; что здесь они не будут гражданами второго сорта и смогут жить среди нас, жениться и, как мы надеялись, рожать здоровых детей, чтобы населить наши города. Я обещала им это, — она с горечью покачала головой. — ну, теперь мы видим, как все пошло. Торговцы вроде семьи Варгусов относятся к ним неуважительно и презирают их за все, кроме физического труда. В ответ многие Татуированные держатся обособленно. Они живут в собственных частях города и не участвуют в содержании общественных дорог и мостов. Они вступают в брак только друг с другом и производят на свет множество детей, в то время, как наше население продолжает сокращаться. Со временем Татуированные выживут нас. Они не соблюдают наши обычаи, что ведет только к росту возмущения, так как устоявшиеся семьи Дождевых Чащоб боятся быть вытесненными ими, — она снова вздохнула, но уже тяжелее, и продолжила. — Привести Татуированных сюда было моей идеей. В смутное время войны с Калсидой это казалось прекрасной затеей, от которой, предполагалось, выиграем мы все. Когда я говорила им, что они смогут жить среди нас, где их татуировки на лицах будет не знаком позора, а лишь метками на коже, я думала, они примут те изменения, которые привносят в нас Дождевые Чащобы. Я думала они поймут, что глубоко внутри, это одно и то же-.

— Но получилось не так, — согласилась Малта. Она слышала вину в голосе Яни. Все это было ей уже знакомо: пожилая женщина перешла от обсуждения достигнутых договоренностей к размышлениям о том, что все пошло не по плану. Малта потянулась, достала пару чулок и медленно скатала их в клубок. — Яни, это не только твоя вина. В тот момент, это казалось прекрасным выходом для всех. Ты заключила честную сделку, никто не может винить тебя в том, что все пошло не по плану. Мы не можем заставить их объединиться с нами. Но всем известно, что в конце концов они это сделают.