Город Драконов

– Я знаю, что они придут, – согласился Лефтрин. Он повернулся, встречаясь с Рэйном взглядом, и на его лице появилась хищная ухмылка. – Но они думают, что их ждет только горстка юных недорослей и несколько увечных драконов. А когда они доберутся до Кельсингры, то их может ждать там совсем не то, чего они ожидали.

* * *

Пять трупов лежали на полу в зале Каменного пути. Герцог Калсиды смотрел на них с раздражением. Утро выдалось утомительное. Каждый настаивал на своем праве быть выслушанным до конца, прежде чем на него падет приговор. Каждый попытался протянуть нить своей жизни чуть-чуть дольше. Какие они глупцы! Они потерпели провал и понимали это, и знали, что за это их ждет смерть. Они вернулись с докладом исключительно из-за глупой надежды на то, что их близкие будут помилованы.

Этого не произойдет. Какой смысл сохранять семя потерпевших неудачу мужчин, позволять их отпрыскам наследовать земли и имущество своих отцов? Они просто наплодят новых слабых неженок, которые будут приносить разочарование и в будущем. Лучше очистить ряды аристократии и военных, пока слабость не распространилась среди них, подрывая древнюю мощь Калсиды. Его канцлер выжидающе смотрел на него. Герцог еще раз взглянул на валяющиеся расчлененные трупы.

– Очистить комнату. И очистить их дома, – отдал он приказ.

Канцлер низко поклонился, повернулся и передал полученный приказ. В дальнем конце зала шестеро командиров повернулись к своим отборным отрядам. Шестьдесят боевых алебард в унисон ударили в пол, тяжелые деревянные двери распахнулись – и вошел совсем иной отряд. Ползущие на брюхе и волочащие за собой свои мешки, одетые в лохмотья служители смерти забрались в зал и двинулись к трупам. На них никто не смотрел. Они были отвратительны – рожденные барахтаться в мерзостях и тухлятине, навечно недостойные внимания настоящих людей. Однако и для них в калсидийском обществе нашлось свое место. Они утаскивали куски тел и, перед тем как исчезнуть, протирали пол своим тряпьем. Те ценности, которые оказывались на трупах, становились их собственностью – как и одежда мертвых и мясо с их тел. Тут не окажется ничего особо стоящего. Эти люди знали, что их ждет смерть, и, несомненно, избавились от всего ценного, прежде чем прийти сюда. Они продали перстни и браслеты, чтобы оплатить последний визит к шлюхам или последнюю трапезу на базаре.

Запах пролившейся крови был густым и неприятным, а копошение распростертых ниц людей – отвратительным. Герцог посмотрел на канцлера.

– Я желаю оказаться в Укромном саду. Меня там должно дожидаться охлажденное вино.

– Разумеется, мой господин. Я уверен, что все так и будет. Давайте направимся туда.

Канцлер повернулся и дал носильщикам знак подойти к трону с паланкином. Герцог наблюдал за их размеренным шагом: они тянули время для того, чтобы его приказ успел опередить его самого, так чтобы по его прибытии в Укромный сад охлажденное вино и только что заправленный одеялами и подушками диван уже его ожидали бы. Бывали дни, когда боль и одышка приводили его в такое раздражение, что он намеренно приказывал этим людям двигаться быстрее. После чего он обвинял их в том, что они его растрясли, а оказавшись в саду до того, как там приготовились исполнить любой его каприз, поносил канцлера и отправлял всю прислугу на порку. Да. Бывали моменты, когда боль доводила его до подобной мелочности.

Но не сегодня.

Его бережно перенесли с трона на паланкин. Он стиснул зубы, чтобы не застонать. Так мало плоти осталось, чтобы защитить его кости! Его суставы скрипели, когда он шевелил руками или ногами. Из-за долгих периодов неподвижности на его теле появились язвы, которые стали особенно глубокими там, где выпирали кости. В своем паланкине он сидел, свернувшись и сгорбившись – съежившиеся гусеницей останки человека. Когда вокруг него задернули занавеси, он был рад возможности поморщиться без свидетелей и сдвинуться с самых сильных пролежней.

Назревали неприятности. Он ощущал их запах и вкус. Он не был глупцом. Он видел это по тому, как отводят глаза его люди, как они без слов совещаются друг с другом, прежде чем повиноваться его приказам. Калсида выскальзывала у него из рук. Когда-то он был сильным воином – мужчиной, который мог гордиться не только своим высоким происхождением, но и своим телом. Когда-то он был похож на затаившегося тигра, готового метнуться со своего трона и порвать на кусочки любого, кто усомнится в его власти. Эти дни миновали. Он больше не способен внушать трепет одним своим видом.