Город Драконов

– Нет уж, не все! – Это сказала не торговец Полск, а мужчина моложе нее, сидевший за дальним концом стола. Когда он повернул лицо, свет висячих шаров заплясал по узкой линии мелкой оранжевой чешуи у него на лбу. – Это вообще не доклад! Как мы можем поверить хоть единому вашему слову? Где охотник Джесс Торкеф, который должен был сопровождать вашу экспедицию и представлять интересы Совета? Он должен был вести записи и составлять карты по мере продвижения экспедиции. Почему он сегодня вас не сопровождает?

Именно такого вопроса Лефтрин и ждал.

– Джесс Торкеф мертв. – Лефтрин сообщил об этом без всякого сожаления, но с интересом наблюдал за тем, какую реакцию это известие вызывает у различных членов Совета. Как и предсказывала Элис, какая-то женщина в темно-зеленом одеянии была потрясена. Она попыталась обменяться взглядами с оранжевочешуйчатым типом, но тот в ужасе взирал на Лефтрина. Он побледнел, когда Лефтрин добавил: – Я не могу отвечать за то, что обязался делать Торкеф: его контракт аннулируется его смертью. – Выждав не более секунды, он сообщил: – Но одну крайне неприятную вещь я открою. Джесс Торкеф погиб, пытаясь убить драконицу. Он намеревался ее расчленить и продать части ее тела. Калсидийцам.

Он услышал, как ахнула Малта, но не стал к ней поворачиваться. Ему необходимо было следить за реакцией членов Совета. Когда он заговорил, то высказал очевидную мысль:

– Либо Джесс Торкеф предал нанявший его Совет, либо «интересы» Совета отличались от тех, про которые было сказано мне, и не совпадали с интересами драконов и их хранителей. – Он обвел взглядом каждого из членов Совета по очереди. Торговец в зеленом стиснула пальцами край стола перед собой. На лице торговца Полск уже отражались ужас и ярость. На фоне их молчания Лефтрин добавил: – Пока я не буду точно знать, которое из этих предположений соответствует истине, я не намерен делать доклад этому Совету. И я напоминаю Совету, что, хотя моим контрактом предусматривалось, что я буду вести вахтенный журнал экспедиции и делать записи обо всех необычайных открытиях, в контракте ничего не говорилось о том, что по возвращении я обязан поделиться этой информацией с Советом. Было сказано только, что я должен ее собирать.

Элис указала ему на эту деталь в их последний совместный вечер в Кельсингре. Она покачала головой, прочтя расплывчатую формулировку документа.

– Ты прав, дорогой. Кассарикский Совет торговцев так торопился выдворить нас из своего города, что они думали только о том, как бы избавиться от драконов и их хранителей. Конечно, некоторые из них мечтали об еще одном городе Старших, который можно было бы разграбить, но они не решились записать это слишком ясно, так как боялись, чтобы и остальные не задумались о такой возможности. Они не хотели делиться. А некоторые, возможно, вообразили, что драконов можно будет превратить в очень редкостный товар задолго до того, как удастся найти место для их размещения. В этом контракте никак не предусмотрено то, что мы должны делиться с Советом своими открытиями. Но я готова биться об заклад, что, когда после твоего возвращения ты заговоришь о том, что мы нашли, они попытаются найти способ это у нас отнять.

Они сидели вдвоем в маленькой пастушьей хижине, которую выбрали себе в качестве дома. В очаге горел огонь, и его красные языки пробуждали ответные красные сполохи в кудрявых волосах Элис. Они утащили из его каюты на «Смоляном» одеяла и кое-какие предметы обстановки, пытаясь сделать свое новое жилище как можно более уютным, и «Смоляной» отнесся к отсутствию капитана на удивление снисходительно. Элис наслаждалась их новообретенным уединением, хоть жить в этом доме было гораздо менее комфортно, чем на борту корабля. Лефтрин соорудил кровать из дерева и переплетенных веревок и сбил грубый стол и скамью для сидения. Тем не менее их убежище оставалось примитивным и пустым, а за его стенами зимние дни становились все более холодными и дождливыми. Они сидели рядом на полу, подле огня, изучая страницы контракта, который заключили с кассарикским Советом торговцев. Элис медленно перелистывала его, делая заметки на камнях очага кончиком обгоревшей палочки. А он просто наслаждался возможностью сидеть и наблюдать за ней. Лефтрин уже знал, что вскоре ему придется ее покинуть, и хотя он рассчитывал, что их разлука не будет долгой, расставание все равно его страшило.

Когда Элис, наконец, оторвалась от изучения документов, пальцы у нее почернели от сажи, и на носу тоже оказалась черная полоса. Он улыбнулся. Так она стала похожа на полосатую рыжую кошечку. В ответ она нахмурилась и деловито постучала по контракту пальцем.