Город драконов. Книга седьмая

– О каком из дней вы соизволите говорить? – настороженно вопросила я, делая осторожный шаг назад.

Герцог странно прищурился, на его губах промелькнула странная улыбка, и тихим, вкрадчивым голосом лорд Карио произнес:

– День нашей встречи, мисс Ваерти, – кривая жестокая усмешка. – Вы были очаровательны, должен признать. Тоненькая талия, гибкие движения, изысканные черты лица, очаровательные синие бесконечно наивные глаза. Я счел вас очаровательным цветком, коей ожидает пребанальнейшая участь невесты, жены и почтенной мамаши в конце концов. Из пяти студентов университета, обладающих иммунитетом к магии драконов, вы казались самой бесперспективной. Но вы изменились.

Что ж, я не могла не отметить:

– Как, впрочем, и вы.

Герцог вскинул подбородок, взирая на меня свысока, но было бы ошибкой полагать, что он стремился продемонстрировать свое превосходство. Напротив, его светлость в данный момент испытал нечто явственно ему непривычное – настороженность и нервозность.

– Что вы имеете в виду? – вопрос, заданный любезно-светским тоном, более подходящим для беседы на светском рауте.

Я могла бы ответить кратко, но мне необходимо было удерживать «Rigescuntindutae», а потому я перешла к наиболее пространному изложению своих умозаключений, на которое только была способна.

– В тот день, в университете магических наук, – я окинула его светлость внимательным взглядом, – вы были несколько ниже ростом, обладали существенно более изысканными манерами, каждое ваше движение казалось отточенным и грациозным, ваш голос звучал тихо, но его слышали. Ныне же я назвала бы вас скорее гротескным, нежели величественным. Вы изменились, ваша светлость, и это не осталось не замеченным, не так ли?

Странная усмешка, и герцог принял решение продолжить определенно заинтересовавшую его беседу. Он совершил приглашающий жест, сам прошел к нескольким валунам, дождался, пока я проследую к нему и сяду, лишь после галантно сел сам, и, сложив пальцы под подбородком, произнес:

– Продолжайте, мисс Ваерти. Должен признать, вы сумели произвести на меня впечатление.

Разгладив несуществующие складки на несуществующем платье, я приняла самый чопорный вид, коим гордилась бы даже моя гувернантка, та, что был прислана мне семейством Барти Уотторна, подняла взгляд на ожидающего герцога, и начала издалека:

– Вы должны понимать, что у меня есть все основания составить о вас весьма прискорбное мнение.

Карио молча кивнул, побуждая меня продолжить.

Что ж, именно так я и поступила.

– Мне совершенно точно известно, что убийства в Вестернадане были спланированы именно вами.

– Должен признать, весьма любопытно, каким образом вам стало известно об этом? – нарочито спокойно произнес он. – Продолжайте. Скажите всю правду, и вам станет легче, поверьте.

Под его пристальным, фальшиво-искренним взглядом, я лишь села ровнее. Не ведаю, какого мнения обо мне был герцог Карио, но если он полагал, что после его слов, я начну выкладывать все как на духу, словно в исповедальне, то он ошибался. Я не собиралась рассказывать ни о том, каким образом мне стало известно столь многое о его преступлениях, и менее всего я желала бы поведать о встрече с Эмбер Энсан, девушке, которая не желала убивать, лишь потому, что так приказал ее отец. Но, я имела все основания полагать, что именно это ныне интересует герцога. Его план в Вестернадане провалился с треском и теперь Карио отчаянно пытался понять почему.

Мне ответ был известен.

Первым, что пошло не по плану, стал поступок Эмбер, покинувшей Вестернадан еще до первого убийства.

Вторым камнем преткновения стало решение Лауры Энсан прикрыть бегство сестры, вынудившее ее пробудить первого Зверя.

И вот конструкция идеального плана Карио уже зашаталась.

Третьим фактором поражения замысла, стали возникшие у Елизаветы Карио-Энсан чувства к лорду Арнелу.

Но о своеобразном предательстве долга и идеалов своей законнорожденной дочери герцог узнал, и решил использовать смерть Елизаветы. Это был неплохой план – самому убить несчастную девушку, а после обвинить в этом лорда Арнела и всех драконов в целом. Причем не просто обвинить, а сделать это в присутствии придворных и императора. Страшно представить, чем все могло бы обернуться, не существуй на свете Ширли Аккинли, третьей незаконнорожденной дочери герцога Карио.

А теперь происходило то, чего я не могла представить себе даже в самом кошмарном из снов – мой разговор лицом к лицу с герцогом. О, вот уж чего я бы желала избежать всеми силами!

Однако сейчас мне необходимо было понять, чего именно желает от меня герцог. Едва ли он ожидал каких-либо фундаментальных сведений о лорде Арнеле, или планах драконов. Я леди, воспитанная как леди, а соответственно по мнению Карио, могу интересоваться лишь делами касающимися преимущественно чувств, девиц, сплетен и прочей, с его точки зрения, ерундой. А значит его интересуют сведения именно о дочерях.

Что ж, если так, то у меня имелось своеобразное преимущество – едва ли герцог станет убивать меня до того, как получит необходимую информацию.