Город драконов. Книга седьмая

– Но едва ли вы в курсе, – продолжил ржавый дракон, – что так сказать «чары» спадают перед родами. Инстинкт материнства вытесняет сексуальное притяжение, или что-то вроде. Я, к сожалению, о подобном не знал, и Ли-ли, с первой же предродовой схваткой обретшая ясное сознание, сбежала из дома, который я купил для нее едва беременность стала очевидной. Она сбежала! Зимой, в ночной сорочке, прикрывшись убогой шалью горничной и обезумев настолько, что мчалась прочь не разбирая дороги. Все закончилось в убогой лечебнице на окраине столицы. А я ведь нашел ее. Чувствовал где она, шел по ее следу, и ворвался, выломав двери, в момент, когда она едва родила моих девочек. Знаете, что я услышал от возлюбленной, едва появился?

Я об этом знала. Но, в надежде на то, что поддавшийся эмоциям Коршун Карио ослабит то пугающее ментальное воздействие, коему подверг меня, лишь отрицательно качнула головой… и ощутила облегчение, едва мне удалась эта маленькая ложь.

– Она назвала меня выродком, – с абсолютно каменным выражением лица, произнес герцог. – А моих чудесных дочерей – ублюдками.

Несколько секунд, глядя на меня так, словно смотрит скорее сквозь, чем видя собственно меня же, Карио молчал. А затем тихо произнес:

– Я никогда не прощу себе ее смерти. Никогда. Но сильнее всех нас ранят те, кого мы любим. Я любил. Любил ее всем сердцем. Но в тот миг… От нее остался лишь пепел. До сих пор не могу понять, почему не сдержался тогда. Вот я вижу ее изможденное, но все столь же прекрасное лицо… А вот моя возлюбленная осыпается пеплом на окровавленной больничной койке в грязной обветшалой лекарне.

Пауза и хриплое:

– Я забрал дочерей и уходя, превратил все и всех в могильник своего сердца. Больше я не любил. Никогда.

Если после данной исповеди его светлость ожидал моего сочувствия, то напрасно.

Но если я ожидала, что чудовищная исповедь на этом и завершится, то… и мои ожидания оказались напрасными.

– Лаура – моя гордость, – произнес Карио, – но Эмбер… – на его жестоком лице промелькнуло что-то столь жуткое, что вызвало оторопь. – Эмбер абсолютная копия Лилиан.

Жутка улыбка приобрела некоторую мечтательность, и герцог озвучил совершенно чудовищное:

– Моя милая девочка всегда полагала, что я к ней слишком суров. Это действительно было так. Но с каждым годом, моя Эмбер Лили Энсан расцветала как прекрасный цветок…

Взгляд на меня, и совершенно спокойное:

– Мне жаль, что я потерял Лауру, но Эмбер, моя прекрасная Эмбер, подарит мне еще множество прекрасных дочерей, не менее сильных, чем Лаура. Вы так и будете молчать?

Нервно улыбнувшись, я напряженно заметила:

– Боюсь, единственным моим комментарием ко всем вашим откровениям, станут слова, которые вы, вероятно, услышали от вашей… последней возлюбленной. А я вовсе не горю желанием быть испепеленной на месте.

– Да уж, характер у вас под стать Стентону, – с раздражением высказал герцог. – Не удивительно, что вы поладили.

– У нас было много общего, – подтвердила сдержанно.

– К примеру, вас связывала общая ненависть ко мне? – с нескрываемым сарказмом поинтересовался Карио.

– Ну что вы, – я нервно улыбнулась,– не было никакой ненависти. Всего лишь… некоторое презрение.

Увы, я не сдержалась.

Но учитывая обстоятельства, была вынуждена сгладить собственное высказывание и поспешно добавила:

– В смысле, негативное отношение к вашим методам работы с научным магическим сообществом. Простите.

Своеобразные извинения приняты не были.

Когти неизвестного мне магического воздействия больно впились в голову, с такой силой, что у меня потемнело в глазах, и Карио ледяным тоном задал прямой вопрос:

– Эмбер была схвачена?

– Нет, – слезы застыли в моих глазах, боль была практически невыносимой, но и отступать я была не намерена – сила лорда Гордана все так же текла в «Rigescuntindutae», продолжая сдерживать адские часы «Gehйnnam».

– Вам известно, где она? – продолжил допрос герцог.

– Нет, – это было не совсем правдой, и боль от ментального захвата усилилась.

– Но что-то вам определенно известно, – задумчиво произнес Карио.

О, да. Мне было известно, что Эмбер счастлива в браке со своим возлюбленным оборотнем, что у нее двое детей, и она уж точно не горит желанием стать любовницей собственного отца, чтобы рожать ему «сильных дочерей».

– Мне довелось видеть ее, но где конкретно Эмбер сейчас я не знаю, – и вот это было уже чистейшей правдой.

Боль немного отступила, но мое бедное сердце неистово билось, а сознание судорожно пыталось опознать тип ментального воздействия. Это определенно было чем-то из запрещенной в империи магии, но в том то и опасность запрещенных заклинаний – я не знала большинства из них, и уж тем более способов защиты от подобной магии.

Герцог некоторое время молча взирал на меня, а затем задумчиво, словно рассуждал вслух, произнес:

– Эмбер прекрасна, но и вы не лишены достоинств. Милое личико, удивительно–притягательный цвет глаз, иммунитет к магии драконов… Интересно, какие у нас с вами будут дети…

Я пошатнулась, едва не рухнув в сияющую и сверкающую ртутным серебром воду!