Город голодных теней

В её ладонь сунулось что-то колючее. После чего Влад вынул из кармана мел и быстро обвёл старуху и Тасю корявым неровным кругом по асфальту. Стремительно обошёл круг, ведя ладонь горизонтально меловой линии, постепенно разгибаясь и поднимая руку над асфальтом, как будто воздвигал невидимый для всех, кроме него, бортик. Оглянулся снова - лицо решительное и злое.

- Из круга не выходить, ясно?

- Ясно!

Он побежал, пересекая площадь, а Тася села, обняв колени, на пыльный асфальт, рядом со старухой, страшась даже заглянуть ей в лицо, - и вдруг поняла, что именно сейчас наделала: отослала от себя единственного защитника в этом жутком городе! И некоторое время смотрела вслед бегущему мужчине, который, впрочем, очень быстро скрылся за домом. Вернётся ли он с пацаном? А потом накрыла ещё более жуткая мысль: а вернётся вообще Влад?

А потом в виски застучало лишь одно: а ведь ты на виду у всех - у подножия лестницы, которая спускает к привокзальной площади, сейчас пустынной...

Отдышавшись от недавнего бега и начиная с нарастающей паникой оглядываться, Тася сообразила, что прижимает к себе колени как-то странно, неудобно. Кулак мешает. А в нём колется то твёрдое, что вложил в него Влад. Тася разжала стиснутые пальцы. В ладони лежали два белых сучка - совсем маленькие. Кажется, из тех, что подобрала она. Влад-то взял те большие, что сразу заметны. И теперь Тася сжала сучки осторожней, сразу успокоившись. Он видел, что ей нравится дерево счастья, и посчитал, что даже такая мелочь, как сухие ветки, может и здесь успокоить её. Или он сунул их в качестве оберегов? А экстрасенсы таким, почти колдовским, занимаются? Или экстрасенсы занимаются всем подряд, но умеют давать этому всему объяснение с точки зрения этой своей науки - экстрасенсорики? И задумалась, следя за чёрным пакетом, время от времени двигающимся по дороге, и оглядываясь на старуху: Влад расчётливый или заботливый?

А потом дёрнулась посмотреть на лестницу в здание вокзала. Так резко повернулась, что в поясницу что-то острое вступило - больно-то как... И, лишь схватившись за бок, поняла: её внимание привлёк шорох. Успокоившись было, снова обмерла, боковым зрением уловив: что-то скользнуло вниз, с верхних ступеней, и снова спряталось на тех же ступенях. Ощущения тела пропали. Лишь врезавшиеся в зажатую ладонь сучки напоминали, что она ещё дышит.

Снова промельк странно отчётливой тени - и Тася выдохнула: бумажка! Рекламка какая-нибудь... И, передёрнув плечами, отвернулась от лестницы. Как в любом городе, так и в двойнике мусора много. Она обвела глазами край газона, подступающий к площади. Бордюра здесь нет, как и в живом городе. И видно, как в промежутке между асфальтом и газоном, прибитый дождями в живом городе и перенесённый сюда тенями, в серую траву вжался мелкий сор.

К старухе, если честно, Тася боялась даже прикасаться, хотя тревогой звенело требование, взывание из самой души: "Окажи ей помощь! Окажи!" Но старая женщина лежала так напряжённо, так высокомерно были сжаты её губы, словно она только притворялась (и очень бездарно) лежащей без сознания, а на самом деле проверяла кого-то или что-то... Тася проверки не выдержала: полезла в свою сумочку, висевшую через плечо, покопалась в ней хоть что-то подходящее найти к ситуации, но там были одни перевязочные материалы, а старая женщина находилась... возможно - в обмороке.

И, наверное, Влад не одобрил бы самодеятельности.

Господи, чего ж он так долго?!

Она снова уставилась на дорогу за тот дом - и Влад как будто услышал её: маленькая, если смотреть от вокзала, фигурка промелькнула среди высоких кустов.

Тася быстро поднялась, но выйти за меловой круг не осмелилась.

Уже отчётливая чёрная фигура, явно нагруженная чем-то, сделала несколько быстрых шагов, теперь видимая на самой дороге. И вдруг обернулась. Снова гулкие выстрелы... Тася уже подпрыгивала: в следующий раз надо всё-таки спросить - можно ли из круга к нему, на помощь!.. Но Влад снова спешил прямо к ней - трудно передвигая ногами. С грузом...

- Чёрт, чёрт, чёрт... - пробормотал он сквозь зубы, задыхаясь и чуть не роняя тощее мальчишеское тело на асфальт перед кругом с женщинами.

- Выйти - можно? - с испугом спросила она, глядя на его лицо: на скуле смазанное красное пятно, нижняя губа разбита до крови. То и дело шмыгает - явно втягивая ту же кровь. Кто его так?! Тени?! И куртка - слева порвана в три длинных пореза.

- Подожди.

Он снова обошёл и не один раз меловой круг, постепенно нагибаясь до самой земли. Ладонь на этот раз не просто "опиралась" на невидимый бортик. Влад вёл её таким образом, словно старался зачерпнуть воду. Постоянно оглядываясь.

- Палочки я себе оставлю? - спросила она, показывая ладонь с сучками от дерева счастья и уже побаиваясь, что он их немедленно заберёт.

- Бери. Напомнишь потом - талисман тебе сделаю.

- А почему - "чёрт"? - осмелилась спросить она.

- Двоих не вынесу. А если их нести по одному, кого-то придётся оставлять, а я ещё никогда так не делал. И тебя с ними тоже. - Он снова оглянулся.