Город и псы

Альберто попытался улыбнуться. Негромко сказал: «Да ты чокнутая», но неприятное чувство перекрыло попытки обратить все в шутку. Он почувствовал себя униженным.

– Скажи, – протянула Марсела едко-медовым голоском, – ты был сильно в нее влюблен?

– Нет, – сказал Альберто, – нет, конечно. Так, встретились пару раз, пока был в училище.

– Она страшная, – с неожиданным ожесточением сказала Марсела, – страшная, а строит из себя незнамо что.

Как ни странно, Альберто стало приятно от этих слов. «Она с ума по мне сходит, – подумал он, – ревнует, как бешеная». И сказал:

– Ты же знаешь, я люблю только тебя. И никогда никого не любил так, как тебя.

Марсела стиснула его ладонь, и он остановился. Хотел взять ее за плечо и привлечь к себе, но она не давалась: отворачивалась, опасливо осматривалась кругом. Поблизости никого не было видно. Альберто едва коснулся ее губ. Они пошли дальше.

– Что она тебе сказала? – спросил Альберто.

– Она-то? – Марсела рассмеялась выверенным певучим смехом. – Ничего. Сказала, здесь живет сеньора такая-то. Странная фамилия, я не запомнила. Плуто там наслаждался вовсю. Начал выкрикивать всякое из машины, ну она и закрыла дверь. И все. Ты же с ней с тех пор не виделся?

– Нет, – сказал Альберто, – что ты, конечно нет.

– А в парке Саласар гулял с ней?

– Нет, не успел. Я и встречался-то с ней всего несколько раз, у нее дома или в Лиме. В Мирафлорес никогда не приводил.

– Почему ты с ней расстался? – спросила Марсела.

Этого вопроса Альберто не ожидал: он открыл рот, но промолчал. Как разъяснить Марселе что-то, чего он сам толком не понимает? Тереса была частью тех трех лет, что он провел в военном училище, одним из трупов, которые он ни за что не хотел бы возвращать к жизни.

– Да так, – сказал он, – когда окончил училище, понял, что она мне не нравится. И больше с ней не виделся.

Они дошли до трамвайных путей. Повернули на проспект Редута. Он приобнял ее за плечо: под его рукой дышала нежная теплая кожа, которой следовало касаться осторожно, словно она могла рассеяться под пальцами. Зачем он рассказал Марселе про Тересу? В квартале все трепались про своих девушек, да и сама Марсела раньше встречалась с парнем из Сан-Исидро, – Альберто не хотел сойти за зеленого юнца. Три года в училище Леонсио Прадо придавали ему веса в общей компании, на него смотрели, как на блудного сына, вернувшегося в отчий дом после невероятных приключений. Что бы с ним стало, не встреть он тем вечером своих местных приятелей на углу Диего Ферре?

– Привидение! – сказал Плуто. – Ребятки, нам явилось привидение!

Бебе душил его в объятиях, Элена улыбалась, Тико представлял его незнакомым, Молли говорила: «Мы три года его не видели, совсем про нас забыл». Эмилио бранил «неблагодарным» и тепло похлопывал по спине.

– Привидение! – повторил Плуто. – Не боитесь его?

Он был в штатском, форма осталась дома на стуле, фуражка скатилась на пол, мама куда-то ушла, в пустом доме становилось невыносимо, хотелось курить, его отпустили всего два часа назад, и он чувствовал себя слегка оглушенным – такая прорва способов истратить свободное время открывалась ему. «Схожу за сигаретами, – решил он, – а потом пойду к Тересе». Но, купив сигарет, он почему-то не сел на экспресс, а долго бродил по улицам Мирафлореса, как турист или бездомный: проспект Ларко, набережные, Диагональ, парк Саласар, и вдруг, откуда ни возьмись – Бебе, Плуто, Элена, круговорот лиц, улыбающихся от радости, что он вернулся.

– Ты как раз вовремя, – сказала Молли. – Нам не хватало одного мальчика, чтобы отправиться в Чосику. А теперь полный комплект – восемь парочек.

Они проговорили до самого вечера и условились назавтра отправиться вместе на пляж. Распрощавшись, Альберто медленно пошел к дому, поглощенный новыми заботами. Марсела (как же ее фамилия? Никогда прежде ее не видел, живет на Весеннем проспекте, новенькая в Мирафлоресе) сказала: «Ты ведь точно придешь?» Плавки у него совсем старые, нужно во что бы то ни стало уговорить маму купить новые, завтра же, с утра пораньше, чтобы не ударить в грязь лицом на Подкове.

– Нет, ну разве это не чудо? – сказал Плуто. – Призрак во плоти!

– Так, – сказал лейтенант Уарина, – быстрее дуйте к капитану.

«Теперь он ничего не сможет мне сделать, – подумал Альберто. – Дипломы уже выданы. В лицо ему все выскажу». Но не высказал, стал смирно и отдал честь. Капитан улыбался, осматривая его парадную форму. «В последний раз надел», – думал Альберто. Но мысль о том, что скоро он покинет училище навсегда, не приводила его в волнение.

– Отлично, – сказал капитан. – Отряхните ботинки от пыли – и немедленно к полковнику.

Предчувствуя катастрофу, он поднялся по лестнице. Штатский спросил фамилию и поспешно распахнул перед ним дверь. Полковник сидел за столом. Альберто снова поразился тому, как сверкали пол, стены и все предметы – даже кожа и волосы полковника, казалось, тщательно натерты воском.

– Прошу, прошу вас, кадет, – сказал полковник.