Город и рыцарство феодальной Кастилии: Сепульведа и Куэльяр в XIII — середине XIV века

Среди этих городов был и Куэльяр. Однако дальнейшая судьба его правовой системы, насколько можно судить по косвенным данным, оказалась довольно неожиданной: перед лицом феодальной реакции в 1272 г. Альфонсо X был вынужден пойти на попятную и согласиться на возвращение большинству городов их местных фуэро, действовавшие до 1255–1256 гг. Впрочем, и после 1272 г. король не отказался от идеи преодоления партикуляризма местного права и активно жаловал городам фуэро Куэнки. Тем самым он продолжал политику сближения норм локального права, пусть и в форме, далекой от идеала окружавших его легистов (кстати, именно в тот период пространное фуэро — одну из версий текста фуэро Куэнки — получила и Сепульведа). Однако эта тенденция не коснулась Куэльяра. Нет никаких упоминаний ни о возвращении ему собственного «старого» фуэро, ни о пожаловании судебника, восходящего к фуэро Куэнки. На протяжении столетий, до самого конца Средних веков, нет никакой возможности идентифицировать тот свод местного права, которым пользовались в городе, хотя само слово «фуэро» и даже факт существования «книги фуэро», т. е. рукописной копии его текста, упоминается неоднократно[325].

Ситуация проясняется лишь во второй половине XVI в. В 1565 г. «добрые плательщики» (незнатные горожане) Куэльяра возбудили судебное дело против своего городского совета. Обосновывая факт нарушения своих прав, они при этом дословно ссылались на ряд местных правовых актов, в том числе на свое местное фуэро. Судя по цитате из последнего, приведенной в тексте судебного решения, сохранившегося в городском архиве, это было не что иное, как «Королевское фуэро». Никаких свидетельств о его повторном предоставлении городу в период после 1272 г. не сохранилось. Полагаем, что оно так и продолжало непрерывно действовать начиная с 1256 г. В его муниципальном архиве столетиями хранился именно список «Королевского фуэро». О его наличии в XVII в. упоминает эрудит Д. де Кольменарес, автор истории Сеговии. Есть точные данные, что список находился там же еще и в конце XIX в. К сожалению, дальнейшая его судьба неизвестна. А. Убьето-Артета, работавший в куэльярском архиве в начале 1960-х годов, упоминает о том, что рукопись присвоена неким частным лицом, однако не называет его имени[326]. Возможно, акту присвоения способствовали те глубокие потрясения, которые отличали испанскую историю первой половины XX в., — революция 1931 г., последовавшие за ней волнения, гражданская война. Значимость «Королевского фуэро» выходит далеко за рамки местной правовой истории, а потому не случайно наличие его многочисленных изданий. По сведениям, собранным выдающимся современным испанским историком, историком права и палеографом O.Г. Мартинесом-Диэсом, первое из них было осуществлено в Севилье, но несохранившейся рукописи еще около 1483 г. выдающимся юристом из Куэнки Альфонсо Диасом де Монтальво. Поскольку до конца XIX в. «Королевское фуэро» продолжало оставаться одним из действующих источников права, дело не ограничилось одним изданием[327]. С тех пор в период до 1998 г. было осуществлено еще 19 публикаций текста (11 из которых были более или менее точным воспроизведением первой). В числе же оригинальных особенно выделяется издание, подготовленное Королевской академией истории в 1836 г.[328], в основу которого было положено 12 рукописей и которое в дальнейшем переиздавалось пять раз. С учетом издания Монтальво оно было в несколько измененном виде переиздано в 1979 г. Наконец, в 1998 г. была выполнена последняя, наиболее полная из существующих публикация, подготовленная О. Гонсало Мартинесом-Диэсом (при участии Х.-М. Руиса-Асенсио и С. Эрнандеса-Алонсо) и вышедшая в свет в рамках издательской программы «Фонд Санчеса-Альборноса» в Авиле[329].

Издание в полной мере учитывает все богатство сохранившейся текстологической традиции и включает 36 рукописей, относящихся к периоду до начала XVI в. Из них 35 отличаются крайней близостью содержания и разнятся главным образом расположением отдельных глав, их нумерацией, порядком отдельных законов в рамках титулов и др. Эта близость объясняется довольно просто: речь идет о списках, изначально сделанных в одной и той же — королевской — канцелярии с ограниченного количества прототипов и предназначенных для рассылки на места. К ним надо добавить также португальскую версию (сохранилась в кодексе XIV в. и поздней рукописи XVIII в.) и, кроме того, поздний по характеру текста кодекс 1313 г., содержащий поздние дополнения (ныне — в архиве Бривьески). В дополнение к этим рукописям в критическом аппарате учтено также издание Монтальво. В основу положена рукопись из библиотеки Эскориала (Escorial Z-III–16), отражающая наиболее раннюю версию текста и датируемая временем его провозглашения — 1255 г.[330]