Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь

Изменчивость может быть передана в дизайне строительной среды не только с помощью естественного освещения – нужного, чтобы подчеркнуть текстуру и течение времени, – но также с участием зелени, климата и топографии определенного (а особенно – выдающегося) места. В отличие от статичности здания, эти природные черты меняются со временем, а иногда и в течение нескольких моментов: травы зеленеют и вянут; погода от зари до зари меняется под воздействием ветров. Даже сама земля – топография места – смещается и подвергается эрозии на протяжении дней и эонов. В результате объекты, которые учитывают или подчеркивают присутствие природы, будут меняться – с погодой, со временем.

Приморское ранчо – 4000-акровый дачный поселок на тихоокеанском побережье Калифорнии, расположенный в сотне миль от Сан-Франциско, демонстрирует практические преимущества проектирования с учетом ботанической и минеральной переменчивости природы. Спроектированный в 1965 году группой архитекторов, ландшафтных архитекторов, девелоперов и геологов, этот комплекс продолжает функционировать в соответствии с договорными обязательствами. В свою пятнадцатую годовщину приморское ранчо все еще остается одним из самых убедительных в Америке аргументов в пользу интеллектуального дизайна. Простые дома приморского ранчо с покатыми крышами по преимуществу скромных размеров, облицованы некрашеными, потрепанными непогодой калифорнийской пихтой или мамонтовым деревом. Перед этими вытянувшимися вдоль тихоокеанского побережья сооружениями пешеходная тропа общего пользования проходит по краю головокружительного обрыва к океану. Такое расположение гарантирует, что главными событиями для Приморского ранчо всегда будут волнистый, размываемый, обдуваемый всеми ветрами ландшафт с его непрестанно меняющимися дикорастущими багровыми, желтыми и пшеничного цвета травами; его суккулентами и ползучими кустарниками, бесконтрольно разросшимися вдоль десяти луговых миль. Вопреки или благодаря своей скромной архитектуре приморское ранчо завладевает нашим вниманием и смягчает чувства, заманивая под свой кров. Природа, ее изменчивость и то, как люди должны подчиняться ее законам, обитая на земле, создают его непреодолимое очарование. По мере того как солнце движется по небу, кучевые облака разбрасывают темные пятна по долине, тени затопляют, затем покидают портики, фронтоны и редкие башенки. Резкий утренний свет врезает линии зданий в окружающий ландшафт; позже, днем, мягкими наплывами настающие сумерки разливают ровное сияние. Природа ведет свою ветреную игру на фоне упорядоченной россыпи этих скромных потрепанных домиков, тщательно продуманных, чтобы гармонировать с окружающей средой. И это превращает акт строительства из упрямого противостояния непостоянству в трепетную, осторожную попытку приобщения к бесконечному разнообразию и монументальной красоте мира природы.

Все больше и больше современных дизайнеров, следуя или не следуя примеру Приморского ранчо, создают из переменчивых природных особенностей волшебные зрелища местности. Спроектированные Алвару Сиза бассейны Леса в пригороде Порту, Португалия, представляют собой яркий общественный ландшафтно-архитектурный объект, в котором доминирует окружающая его скалистая, усеянная камнями местность. Представленный Во Тронг Нгиа образец доступного жилища во Вьетнаме, дом серии S, предусматривает структурную основу из железобетона или стали, но выбор его внешней облицовки поставлен в зависимость от потребностей строительства и доступных материалов в дельте реки Меконг: бамбук и листья пальмы нипа, произрастающие там, позволяют сэкономить на доставке морем и затратах на строительство, в то же время вписывая объект в окружающую местность.

Обстановки действия и люди

Второй эффективный способ сгладить статичность строительной среды – воспользоваться преимуществом жизненности ее обстановок действия, сделав присутствие и движение в пространстве человеческого тела оживляющими особенностями дизайна. Спроектированный Райтом музей Гуггенхайма в Нью-Йорке и созданный Гери музей Гуггенхайма в Бильбао – самые известные примеры. В Нью-Йорке спиральный интерьер открывает вид через центральный атриум на другие произведения и других посетителей музея, которые и сами заняты рассматриванием картин и людей.

Еще до Райта Шарль Гарнье, французский архитектор XIX века, увеличил число и расширил диапазон обстановок действия в фойе здания оперы Гарнье в Париже, преобразовав вход в оперный дом, коридор и лестницы в нечто вроде второй сцены: сцену для посетителей и предвестие сцены театрального спектакля. Входя в оперу, мы видим пролет роскошной пологой лестницы из красного и зеленого мрамора. Лестница раздваивается выше и ведет в фойе, расположенные на противоположной стороне парадного зала. Незатейливое переходное пространство преобразуется в оживленный вестибюль для публики, где любители оперы прихорашиваются и общаются, играя произвольно взятые на себя роли в светском спектакле, который предшествует театральному представлению.