Город каменных демонов

Архивариус внезапно замолчал, воровато оглянулся, словно его мог кто-нибудь подслушивать, и, схватив Женю за рукав, зашептал ему прямо в ухо, обдавая несвежим дыханием не очень здорового пожилого человека:

— Ходят слухи, что все касающееся фон Виллендорфа было изъято гестапо в конце войны, когда только начинал строиться завод. И его наследники — тоже…

— А кто это говорит? — заволновался Князев, нутром почуяв тоненькую ниточку, протянувшуюся к нему через годы.

— Все говорят… — туманно ответил очкарик, снова оглядываясь, — но я могу вам сообщить, где найти по крайней мере одного из тех, кто знает точно…

* * *

— А кто вы, собственно, такая? — вахтер стоял неприступно, словно скала. — Документы свои покажите!

— Я журналист… Вот… — неловко совала неуступчивому стражу заводских ворот свою редакционную книжечку Вера. — По заданию редакции… Чтобы очерк написать о вашем предприятии…

— Без разрешения директора не имею права! — Такому вахтеру склад с ядерными боеголовками охранять бы, а не заштатный литейный заводишко.

— А как мне с ним связаться?

— Нет его. На следующей неделе только будут. В понедельник обратитесь в бюро пропусков, — кивок в сторону запертой на висячий замок клетушки. — Тогда и пропущу. А пока — попрошу очистить помещение! Попрошу! Шляются тут всякие!.. Прямо косяком прут, право дело!..

Странное дело: даже краешек крупной купюры, мелькнувший в руках девушки, не оказал обычного в таких случаях воздействия, наоборот, лишь добавил неумолимому «стражу врат» рвения. Вера вылетела за дверь, даже не обратив внимания на последние слова рассерженного старика…

Она стояла у проходной и чувствовала, как на глазах закипают слезы. Это был как раз тот нечастый случай, когда юная журналистка чувствовала полное свое бессилие. Ждать целых пять дней! Немыслимо!

«А что, если поискать щель в заборе? Может быть, где-нибудь подальше от этой конуры с Цербером[21]».

Территория завода раскинулась на удивление широко для предприятия подобного профиля. Можно подумать, неведомые строители надеялись, что интерес к специфической продукции будет поистине безграничен. А что? Как знать: может быть, после торжества коммунизма, когда памятники вождю украсили бы площади Парижа, Нью-Йорка и Сиднея, а также других, менее значимых населенных пунктов Земли, планировалось распространить «единственно верное учение» на другие планеты Солнечной системы?..

Увы: несмотря на то что прогулка вокруг забора, сооруженного из стандартных бетонных плит с однообразным геометрическим узором, длилась уже более получаса, никаких брешей, пригодных для того, чтобы протиснуть внутрь стройное девичье тело, пышными формами не отличавшееся, не предвиделось. А о том, чтобы взобраться без посторонней помощи на без малого трехметровую высоту да еще преодолеть устрашающего вида колючую спираль, вьющуюся по краю и сверкающую прямо-таки бритвенными лезвиями шипов, и думать было страшно.

«Что они, — в отчаянии думала девушка, выглядывая хотя бы деревце, растущее возле забора, — осаду держать внутри собирались? Или тогда уже до цвет-мета охотников хватало?»

Помощь пришла внезапно и оттуда, откуда Вера ее и не ждала…

— Извините, мадам, — раздался хорошо поставленный баритон из-за чуть приспущенного затемненного стекла роскошного автомобиля, неслышно притормозившего прямо за Вериной спиной. — Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?..

* * *

«Легко сказать — на заводе! — думал Евгений, придирчиво изучая гребень ограды на предмет бреши в колючем заграждении, весьма напоминающем знаменитую «спираль Бруно»,[22] только старую и ржавую. — А как проникнуть на территорию-то?»

Молодой ученый и не подозревал, что на противоположной стороне — правда, в другом направлении — заводскую ограду огибает его соседка, незаконченный портрет которой как-то невзначай перекочевал в его записную книжку, лежащую в нагрудном кармане. И надо же такому случиться — как раз напротив сердца! Просто мистика какая-то… Но все обвинения в том, что девушка ему определенно нравится, Женя отверг бы сразу и не раздумывая.

Начал свой марш Князев несколько раньше Веры, поэтому быстрее и миновал «лицевую», так сказать, бетонную сторону ограды, углубившись в жиденькую рощицу, окаймлявшую старый, оставшийся еще от немцев, кирпичный забор.

Вот тут-то и шевельнулась в его сердце надежда.

Неизвестно: то ли неведомые фортификаторы, примерно укрепившие обращенные к городу рубежи родного предприятия, считали, что с тылу к «Красному литейщику» никто не подберется (почти повсеместный просчет всех на свете специалистов подобного профиля), то ли понадеялись на основательность прежних хозяев… А может быть, просто руки не дошли, но и ограда с этой стороны была пониже, и колючка поверху отнюдь не сверкала игольной остроты шипами, как на «фасаде»… Да что там не сверкала! Местами, насквозь проржавев, она напоминала неряшливые рыжие шнурки со множеством узлов или вообще отсутствовала. А если учесть выщербленные, поросшие мхом кирпичи, выглядевшие даже не на шестьдесят лет, а на все двести…