Город хороших господ

- Зачем? - сказала я одними губами.

Рия тыкнула пальцем в край сцены, где площадка уходила в темноту, за шторы. Там стоял человек.

Я вжалась в кресло, напрягла глаза. Свитер, брюки, головы не видно, но он явно что-то ищет. Пошёл, скрылся за кулисами, вернулся, огляделся.

Да, Хороший Господин был прежним - даже одежда та же самая. Явно занятой своими мыслями и непонятными действиями, он ходил по сцене туда-сюда ещё минут пять, и я каждый раз мертвела от ужаса, когда он подходил к краю. В сознании рисовались кадры, как он нас находит, а вот дальше голова отказывалась работать, поэтому воображение делало стоп-кадр на его злодейском лице, склонившимся над нами.

Дабы успокоить себя, начала продумывать пути к отступлению. Дверь - самый очевидный вариант, конечно. А если он станет в проходе, то можно оббежать ХГ с другой стороны кресел. В конце концов, нас двое. Можно ещё, наверное, оружие найти, реквизит какой-нибудь.

Встряхнула головой, чтоб опомниться. Я не для того сюда шла, чтобы бить этого человека, а чтоб поговорить!

Рия пихнула меня в бок. Я снова сосредоточилась на сцене как раз в ту секунду, как Хороший Господин вытаскивал зеркало в полный рост, точнее, катил, ведь оно было на колёсиках.

Появился звук: тоскливая скрипка, звучащая откуда-то сверху.

- Пожалуйста, не мешай мне, дружище, ещё ведь нет дождя.

Дождя… Помню, когда я только встретила Двадцать, как шла куда-то в ливень за музыкой. Сейчас почти уверена, что это одна и та же скрипка, которая и не думала замолкать.

- Генрих! - сказал Хороший Господин чуть строже и инструмент утих. - Спасибо.

Он повернул зеркало полубоком, и все лампы, кроме одной, погасли. Осталось лишь пятно света: софит или выбор Бога (как в фильмах) - непонятно. Хороший Господин стоял прямо под ним.

- Ты идёшь? - крикнул он.

Послышались шаги. Я ожидала увидеть скрипача, Генриха-невидимку, помня его как тонкого печального юношу с футляром из-под инструмента.

Но вышел Хороший Господин.

Ещё один.

Мы с Рией переглянулись. Даже она выглядела удивленной.

- Близнецы? - беззвучно сказала она.

Я пожала плечами. Это был самый очевидный вариант, но мне, почему-то, не верилось. Двадцать что-то говорил про это, но тогда я восприняла данную информацию как метафору.

- А где Генрих? - спросил тот, который стоял у зеркала.

- Он не хочет спускаться, - голос у второго был точно такой же. - Думаю, обиделся, что ты не разрешаешь ему играть.

- Ну не сейчас же! Вообще не вовремя!

- Это ты ему скажи.

- И скажу. Эй, Генрих! Ты красиво играешь, просто не вовремя.

В ответ раздалась короткая плаксивая нота.

- Ну что с него возьмешь...

Хорошие Господа (так их правильно будет называть?) встали рядом, у зеркала. Сами зеркальные, они ещё и отражались, так что Господ-то выходило на сцене четверо.

Я прижалась плечом к Рие покрепче. На всякий случай, вдруг мир будет рушиться, а она куда-то исчезнет. Посмотрела наверх туда, где находился таинственный Генрих, в любую секунду имевший возможность нас обнаружить и выдать скрипичной арией вместо сигнала тревоги.

Но сцена на сцене притягивала взгляд больше, чем осторожность. Рия вот вообще не отрывалась.

Хорошие Господа внимательно смотрели на себя же. Я уже запуталась, где какой.

- Думаешь, стоит?

- А у нас есть выбор?

- Конечно, есть.

- Ты прав, есть. Но я не хочу выбирать. Я хочу следовать.

- Мы и следуем. Вон, как многого добились.

- Да, но это не то. Я не понимаю, почему ничего не получается.

- У тебя не получается?

- Да, и у тебя тоже. Ты не замечал, что всё это оборачивается худом?

- Каким худом?..

- Ну, плохо. Как говорят: “нет худа без добра”. Вот это самое “худо”.

- Мне кажется, так не говорят.

- Может, и не говорят.

- Так почему?

- Я не знаю. Мне хотелось бы, чтобы выходило по-другому, но… Давай хотя бы радоваться, что хватает сил провести меня сюда.

- А равноценный обмен?

- А думаешь, недостаточно?

- Сам же слышишь, что нет. Оттуда прямо звон идёт.

- Не знаю. Слышу, но не хочу. Это противно.

- А что ещё делать? На войне как на войне.

- Но мы не на войне.

- Это вопрос выживания.

- Чьего?

- Моего! Перестань! Не заставляй нас сомневаться.

- Я просто хочу, чтобы всё было хорошо.

- И будет. У меня. Здесь. Только нужно ещё одного вытащить - и мы на шаг ближе.

- Ладно. Давай. Но о жертве давай ещё подумаем?

- Да. Хорошо. Но нам нельзя разделяться, а по-другому не выйдет.

- Тогда начнём уже?

- Да, давай.

Они взялись за руки. Отражения повторили. Темнота сгустилась вокруг единственного светлого пятна, стала звеняще-перестукивающей. Мне всё казалось, что тьма эта - не отсутствие света, а тени темнее черного подкрались на мягких лапах и с любопытством наблюдают за происходящим.

В унисон, словно мальчишки, вызывающие Пиковую даму, Хорошие Господа начали говорить: