Город. Хроника осады (СИ)

Унтер-офицер ставит колпачок гранаты в положение "бой", швыряя в гущу пехоты. Ткнувшись аккурат навершием, граната детонирует, раскидав готских холопов и разворотив уже приставленную было лестницу. Хорошо пошло! Граната Лишина не фитильное старье, жаль мало их. Впрочем, человек, дойдя до убийства себе подобных, изобретательней дальше некуда. Со стен летят самопальные гранаты из консервных банок, начиненные железными гвоздями, гайками и прочим хламом.

Швецов, стоя у стола с картами, кладет трубку аппарата.

– Противник по всему фронту отступает, – объявляет доклад с передовой.

– Это не на долго, – майор Максим с сигаретой в зубах машет рукой, сбивая огонь со спички. Глядя на скривившегося от запаха командира, вздохнув, мнет папиросу в пепельнице. – Туземные войска не более чем пушечное мясо. Готы просто прощупывают нашу оборону.

Начальник штаба прочерчивает пальцем Ольхово с края до квадрата малаховского имения.

– Наша оборона расчленена на части и у республиканцев широкий коридор, – постукивает пальцем о замок, очертив его кругом. – Они могут себе позволить бросать в бой новые и главное свежие части. Меняться и снова атаковать.

В штаб входит молодой корнет.

– Ваше превосходительство, – офицер салютует, – срочное донесение.

– Давай, – в нетерпении устремляется Алексей, до того нервно меряющий шагами комнату.

Засели в домах, отбиваем атаки. Помочь не можем – не пробиться. Розумовский.

Черт! Флигель-адъютант сжимает записку в кулаке. Увы, оливковую ветвь голубь не принес, скорее уж похоронный венок. На вопросительный взгляд майора, едва скрывающий мольбу, Алексей с потемневшим лицом качает головой – помощи ждать неоткуда. Тишина прерывается в гуле взревевшего мотора и взрыва. Что-то тяжелое опускается на башенную крышу.

– Воздух! – предупреждает караулящий у окна-амбразуры драгун.

Тот час стреляет в уходящий от строения самолет, не добившись однако ничего. Швецов так же выглядывает, провожая летательный аппарат, заходящий на новый круг. Обнаглели, пару дней назад и думать о полетах боялись.

– Дежурный, – вызывает штаб-офицер по "тапику", – магов на стены, всех кто есть.

Алексей стискивает ручку аппарата – остается только стоять и умирать.

Ок 14-00

Григорий, спокойно стоя в проеме, дожидается виража аэроплана. Готский альбатрос, не спеша и чинно разворачивается, заходя в пике. Высмотрев, пока летающая фанера из точки превращается в обозримый силуэт, унтер ловит цель в перекрестье. Выстрел и ... мимо! Драгун едва сдерживает ругань, издав сквозь скрипнувшие зубы посвист. Самолет же проносится очень низко, обдав порывами ветра и сбросив бомбу во двор.

– Не прекращайте стрелять! Плотнее огонь! – призывает Григорий, не слыша голоса. От уханья крепостного ружья в ушах один гул, в пороховом думы слезы застилают обзор.

Альбатросы заходят на бомбометание по очереди, кружа каруселью. Мелкие десятикилограммовые бомбы падают на крышу донжона, раскурочивают двор и осколками сбивают защитников со стен. Замок ни на минуту не смеет передохнуть, воя от бессилия и рева моторов над головами.

– Еще один! – предупреждают с наблюдательной вышки.

– Бяйте по ним залпом, братышши! – слышен есаул с надвратной башни. – Вогонь по ентим мордофилям!

До стрельбы не доходит. Аэроплан внезапно теряет управление, на глазах у ликующего замка крылья отваливаются прямо в воздухе. Альбатрос, выделывая невероятные кульбиты, врезается в башню и рухнувшими обломками устремляется оземь. Остальные при виде крушения от атаки уклоняются, взяв курс на запад.

– Маги, – с облегчением вздыхает Гриша, поднимая каску на затылок и промакивая вспотевший лоб.

Отбились, хвала всем святым. Без сил унтер-офицер сползает на парапет, прислонившись спиной к нагревшемуся от солнца камню. Руки и ноги трусит, китель липнет к телу.

– Курить хочу, – тихо жалуется, рассеянно хлопая по карманам в тщетной попытке отыскать хоть щепотку махорки.

– Не расслабляйся, – нервными движениями Вячеслав перебирает заряды к крепостному ружью. Запасы и так были невелики, а теперь и вовсе плачевны, – они снова атакуют.

Тяжелее всего заставить себя встать. Больше всего на свете хочется послать войну, с ее капиталистами, революционерами и дворянами куда подальше. Лечь и умереть, а дальше, как хотят. Собрав волю в кулак и опершись о винтовку, Гриша поднимается.

Рокот Симерийского барабана заглушает гнусавый вой готской волынки. На этот раз колбасники берутся за дело основательно. Из-за домов и наскоро набросанных баррикад летят шашки. Дым быстро заволакивает округу перед замком, давая возможность сократить расстояние. Симерийцы и глазом моргнуть не успевают, как перед цитаделью оказывается стальная стена. Выкатывая вперед массивные щиты на колесах, пехота готов ведет огонь через амбразуры.

– Ложись!

Гриша едва успевает нырнуть за укрытие, форма припорашивается мелким мусором, куски камня барабанят о стальную пластину. Готы навесом бьют из винтовочных гранатометов, заставляя искать спасения и начисто выбивая из проемов.

– Они лезут наверх!