Город. Хроника осады

Боезапас на исходе, особенно туго с трофейными "пятизарядками". На старушку Крынку худо-бедно, но приходят. Вячеслав давно меняет на длинный пехотный вариант. Со штыком совсем неуклюжая оглобля, но выбор небогат.

– Нужно уходить, – привлекает внимание рядовой, жестами собирая разбредшихся по улице гражданских. – Не нравиться мне тут.

Поздно. Одиночная пуля свистит над головами, заставляя драгун присесть. Женщины сию секунду принимаются верещать, бегая и путаясь под ногами. На дальнем конце улицы показываются люди в тюрбанах, орущие на незнакомом языке. Раздается еще несколько неприцельных выстрелов.

Вячеслав разряжает оружие первым. Крынка громко ухает, подскакивая и задымляя стрелка. С такого выстрела тяжелая пуля не попадает, но крика и метушни прибавляется. Противник разбегается, давая шанс занять оборону среди развалин.

– Отходим! – кричит Григорий.

Прежде чем Слава загоняет новый патрон в казенник, он успевает сделать три выстрела. Тюрбаны с поля зрения исчезают. Но это пока, скоро враги разберутся сколько против них и тогда конец. Обойдут с флангов и задавят.

– Вставайте, тут нельзя оставаться! – пользуясь короткими секундами передышки, унтер-офицер переползает к женщинам. Впавших в истерику приходиться поднимать по одной. – Бегом отсюда!

– Гришка! – кричит из груды кирпича драгун. Он тщательно прицеливается и стреляет, завидев высунувшуюся фигуру. Распластавшись за низким укрытием, пытается дотянуться до пояса, вытряхивая патроны. – Ты тоже уходи, я прикрою.

– Я те как прикрою! – от возмущения Гриша едва не задыхается. Враги снова пытаются высунуться и унтер расстреливает оставшуюся пачку. Пули рикошетят, выбивая облака пыли о мусор и стены, прижимая готов к земле. – Или оба уходим или вместе ляжем.

Григорий улыбается и подмигивает другу, перезаряжая оружие.

– Прорвемся и не из таких…

Попадание совсем рядом, мелкое крошево режет щеку, чудом не задев глаза. Готы приходят в себя, действуя решительнее. Несколько бойцов, особо не целясь, расстреливают магазин за магазином, не давая и шевельнуться за хилой защитой. Остальные перебежками, от одной груды мусора к другой, продвигаются вперед. Кто-то протяжно улуюкает и призыв сливается в единый вой.

"Ну все", – думает Гриша, осматриваясь и не видя выхода.

Он даже смеется с досады. Пройти от начала до конца курхскую, выбраться с Федоровки, а помереть на свалке. Хорошо хоть женщины с детьми ушли…

Унтер-офицер со скрежетом вынимает нож, кивнув Вячеславу. Тот, отложив винтовку, достает гранату. Драгун шевелит губами, не иначе молясь и выбивая кремнем в пустую.

"Что-то жить резко захотелось", – приходит мысль в последний момент. Вячеслав пригибается ниже после очередных попаданий, крепче сжимая рукоять штык-ножа.

Позади раздается барабанная дробь. Еще никогда драгуны не были так рады знакомой симерийской мелодии. Бешенный ритм ударов приводит готов в замешательство. Прямо из-за поворота трусцой выныривает разношерстный строй вооруженных людей.

– Вдоль улицы в две шеренги! – командующий корнет лихо красуется в парадных погонах и аксельбанте, единственный сохраняя все тонкости уставной формы. Обер-офицер поигрывает шашкой, разминая кисть и наблюдая за маневром подчиненных. – Пулям не кланяться!

Первая линия на стародавний манер дает кучный залп. И не удивительно. Благо если половина с армейскими винтовками, остальные кто со штуцерами, кто с капсульными мушкетами. Дыма и грохота больше, чем толка, но внезапное появление сбивает пыл атакующих. Оставив среди руин двоих, готы медленно пятятся.

– Вы бы не стояли памятником, вашбродь, – придерживая сползающую кепку, Григорий на карачках отползает к своим. – Не приведи Господь заденет.

– Ты мне тут еще покомандуй, – усмехается стоящий на вытяжку офицер, с иронией смотря на скорчившихся внизу кавалеристов.

И тот час падает прямо на распластанного внизу Вячеслава. Красивая форма, изодранная пулей, вмиг набухает кровью. С запада доносятся выхлопы минометов, сперва короткие, затем все более учащающиеся.

– Уходить нужно! – кричит Слава на ухо, минометный вал приближается волнами, отдаваясь гулом в голове. – Они сейчас пристреляются и тогда точно все ляжем!

– Слушай мою команду! – привлекает внимание пришедший в себя унтер-офицер, размахивая рукой. – Рассредоточиться! И головы!.. Головы ниже!

До основной линии укреплений добежать удается без потерь. Петляя по подъездам и меж домов, солдаты углубляются на восток. Разрушений становиться меньше. Едва ли несколько домов повреждены попаданиями. Не считая посеченных крыш, район можно считать целым. Тут крепко стояли маги.

"Было бы их больше, – едва удерживая дыхание, думает Григорий, несясь сломя голову.

Вторая рота встречает беглецов сплошной стеной баррикады. С крыш и проемов то и дело выглядывают стрелки, приветствуя взмахами. Свои. Даже на сердце спокойнее при виде множества стягов на укреплениях. Сама стена основательная, сходу не взять. Пехотинцы закрыты надежно, только торчат дула из амбразур. Даже танкам придется туго, проберись они сквозь плотную застройку железных ежей.