Город. Книга 1 (СИ)

На счёт случайного счастливого избавления у Филиппа, не единожды битого жизнью и твёрдо уверенного в том, что счастливые случайности (развязки в страшных, жутких историях) — удел детских сказок, не было никаких иллюзий, и всё на что сейчас он был способен — это тихо лежать и смотреть глазами, расширившимися от ужаса до предела, на тех кто намеревался бесцеремонно взять его жизнь.

Когда их разделяло около двадцати метров, Филипп находился на пике отчаяния. Его нервное напряжение в эту минуту было столь велико, что и дальше продолжать отчаянно цепляться за эту пугающую, безумную действительность Филипп был не в силах. Вот потому он позволил своему сознанию сорваться с этой неизмеримой вершины ужаса в необъятную бездну мрака.

* * *

Окровавленный мужчина, с голым торсом и плотью разодранной на груди до самых рёбер, поблескивающих из потемневшего мяса, в нерешительности остановился, словно внезапно он лишился какого-то известного лишь ему одному ориентира, медленно закружился на месте, будто вновь пытаясь настроиться на необходимую волну или частоту, но похоже всё это было напрасно. Он так и не смог нащупать то, что искал.

Постояв в замешательстве ещё какое-то время, он бесцельно побрёл дальше. Одновременно с ним те же самые телодвижения совершали ещё несколько человек и тот у которого из груди торчал обломок ветки прошёл совсем рядом от того места, где в придорожной канаве, расположенной в непосредственной близи с металлическим забором, огораживающим парковый массив, неподвижно лежал человек, не обратив на него при этом ни малейшего внимания.

* * *

Для того чтобы схватить Анфису ему не хватило всего нескольких миллиметров, и его пальцы всего лишь скользнули по ослепительно белой поверхности блузки, оставляя на атласной ткани грязные полосы.

Испытывая дикий ужас, который, тем не менее, придал ей немного сил, Анфиса вбежала в холл.

Тем не менее, как бы она не старалась, ей, вряд ли удалось оторваться от преследователя, если бы он буквально тут же не столкнулся в дверном проёме с ещё одним грузным мужчиной, тем самым закупорив вход на несколько секунд, которые позволили Анфисе успеть взбежать на второй этаж, оставляя позади себя кровавые отпечатки её истерзанных ног.

Конечно, Анфиса не могла рассчитывать на то, что эта заминка будет длиться вечно и должна была успеть сделать всё возможное, чтобы добраться до спасительных дверей в её отдел раньше НИХ. И, словно в подтверждение её опасений, внизу с грохотом полетели стёкла — в помещение с воем ворвалась ватага преследователей в пятнах почерневшей крови.

Однако, едва попав в помещение, преследователи вновь устроили свалку, преградив тем самым дорогу остальным. Анфиса просто не могла видеть, как те, кто вбегал со всего маха падали на каменный пол и тут же принимались жадно слизывать ещё горячую кровь, оставленную её израненными ногами.

Они, словно дикие животные, не имеющие никакого представления о гигиене, лакали пролитую кровь прямо с грязного бетона. При этом они обдирали губы и языки о шероховатую поверхность пола, рассекая их об бесчисленные осколки разбитого стекла, рассыпавшегося в радиусе нескольких метров. И точно так же как и животные, склонившиеся над добычей, они рычали на своих соперников, не желая делиться с ними пищей, всеми силами стараясь не подпускать их к кровавым отпечаткам. Какое-то время новые преследователи, словно волна, накатывалась на тех кто преградил им путь и разбивалась, как о прибрежные скалы, но затем неудержимый напор разбросал, смыл преграду.

Затем неожиданно поток людей преследовавших Анфису разделился на двое: одна часть, как и прежде, продолжила следовать за ней, вторая резко свернула в сторону супермаркета «Снегири», расположенного на первом этаже.

Возможно, их и стало немного меньше, но мене опаснее они от этого не стали. Анфиса ясно осознавала, что даже одно это существо с ошеломляющей лёгкость смогло бы отнять её хрупкую жизнь, поэтому она выкладывалась до последнего.

Вбежав на площадку третьего этажа, Анфиса резко затормозила и тут же поскользнулась на собственной крови, обильно текущей из ран на ступнях. Она тяжело рухнула на спину, при этом здорово ударилась затылком о шлифованный бетонный пол, сейчас она уже не чувствовала этой боли. Сейчас всё её существо было подчинено одной цели — выжить, а зализать раны она может и позже. Восстановив равновесие, она, немного пошатываясь, вернулась назад к железной двери перекрывающей вход в секцию, и крайне расторопно захлопнула двойные створки, закрыв их на железный засов. В то же мгновение они задрожали, заходили ходуном от чудовищных ударов снаружи.

Она в ужасе отпрянула от дверей, словно случайно прикоснулась к раскалённому листу железа. Всё ещё не в силах отвести взгляд от ходящей ходуном стальной преграды, Анфиса медленно пятилась спиною вглубь помещения, опасаясь того, что как только она отвернётся, створки не выдержат и со скрипом распахнутся и тогда свирепая орда монстров в человеческом обличии ворвётся в зал и погребёт её под слом пышущих ненавистью тел.