Город костей

— А вот с моей точки зрения все выглядит совсем наоборот.

— Ты почему-то всегда и все представляешь себе иначе! — Терпение Илин быстро испарялось, возможно, по причине ее слишком долгого пребывания на нижних ярусах, но вернее из-за того, что она опасалась возможной правоты Хета. — Ты воображаешь, что все в этом городе по тем или иным причинам хотят достать тебя. Ты такой же псих, как Констанс…

«И кстати, о Констансе…» — но слова застряли у Хета в горле. Безумный Хранитель Электора загнал его в ловушку. Рассказать им о присутствии Констанса в павильоне Чуда означало бы множество трудных для Хета вопросов об их предыдущей встрече в Пекле и еще более неприятные вопросы Риатена об исчезновении боль-палки Илин и о том, почему Хет об этом молчал раньше. А кроме того, Хет был слишком зол, чтобы расставаться с информацией задаром.

Он поднял глаза, услышав скрип калитки, и увидел, как к ним через двор идет Гандин. Хет наблюдал за его приближением без всякой радости — молодой Хранитель, с его точки зрения, был носителем дурных вестей.

Гандин остановился, небрежно кивнул Илин, а затем протянул Хету сверток, обернутый в дешевую ткань. Хет заколебался, а Илин с горящими любопытством глазами спросила:

— Думаешь, он взорвется?

Удивленный Гандин хмуро глянул на нее. Хет тоже бросил на нее кислый взгляд и взял сверток. В нем были его нож и «блошиное стекло», которые ликторы Хранителей забрали у него сутки назад.

— Один из моих людей взял это. Плохо дисциплинирован, — сказал Гандин. Это можно было считать извинением.

Хет ничего не сказал, поскольку говорить было нечего, а упорный взгляд в глаза собеседнику нередко великолепно заменяет брань, особенно когда ничего не приходит в голову. Гандин помялся, повернулся и пошел обратно через двор.

Илин мягко заметила:

— Что ж, не все мы такие уж плохие, верно?

«Это еще как взглянуть», — подумал Хет и сказал вслух:

— Приходи на рассвете завтра. Нам надо начать пораньше.

Оказавшись на Шестом ярусе, Хет сначала опять отправился на уличный рынок, надеясь отыскать там Кастера. Он поболтал еще с несколькими знакомыми дилерами с черного рынка и наконец отказался от надежды повидаться с Кастером до наступления сумерек.

Как бы ни давил на него Сонет Риатен и как бы ни стремился сам Хет покончить с этим делом, все должно идти предопределенным порядком.

Тьма почти укутала город, когда Хет двинулся домой по узким улочкам, вдыхая слабые запахи теплого хлеба и кукурузной каши. Он жутко устал, можно сказать, измучился и все еще был зол на Риатена; больше того, предупреждение Констанса нет-нет да и возникало в его мозгу.

Как бы ему того ни хотелось, он не мог вытравить это предупреждение из памяти, как какую-нибудь чепуху. Констанс был сумасшедшим, но не в таком смысле. Возможно, он пытался добиться доверия Хета с целью склонить того к предательству. «Заработать мое доверие, — подумал Хет. — Звучит забавно».

Когда он свернул в тупичок, ведущий к его двору, что-то заставило его замедлить шаги. Слишком сильный для этого времени шум доносился до Хета из домов, окаймлявших двор.

Он остановился в конце тупичка. Вокруг дома Нетты и соседнего, где жила семья Риса, толпился народ. Двери были открыты, на нижних этажах горели лампы — совсем дурной признак. Лампы никогда не использовались во внутренних помещениях по вечерам, если не было какого-то несчастья. Они переводили масло и слишком нагревали комнаты, предназначенные для сна. Света было достаточно, чтобы увидеть: тут собрались все их соседи, а Нетта выходит из дома Риса с миской, в которой лежит запятнанная чем-то темным тряпка.

Через минуту Хет уже прокладывал дорогу сквозь толпу. У дверей он чуть не сшиб с ног Сенасе.

— Что случилось?

— Это Рис. Кто-то избил его. Выглядит ужасно… — Юноша отступил в сторону, давая Хету дорогу. Дом, в котором обитала большая семья Риса, был меньше дома Нетты, а сейчас еще битком набит истеричными родственниками и разновозрастными сестрами и братьями Риса. Сам Рис валялся на полу на подстилке, его папаша поддерживал голову сына, пока Мирам стирала кровь с лица парнишки.

— Откуда столько крови? — испуганно спрашивал Раха.

— Из носа, я полагаю, — успокаивающе сказала Мирам. Рис зашевелился, застонал, и она шепнула ему: — Я знаю, что больно, малыш, но мне надо найти порезы.

— Что случилось? — снова спросил Хет.

Нетта плечом отодвинула его в сторону. Она принесла Мирам миску с чистой водой и тряпкой и бросила Хету:

— Уличное хулиганье! Житья от них нет.

Вслед за ней в комнату вошел Сагай, который тихо сказал Хету:

— Его поймала пара мужиков, когда он возвращался с Овощного рынка. Ничего у него не было, да они и не искали, а просто били, будто намеревались проучить за что-то. Или дать урок кому-то другому.

— Он их узнал?

— Еще бы. Это были Харим и Акай.

Два мелких бандита, которых нанимают сборщики долгов с Четвертого и Пятого ярусов.

Хет знал, что Лушан оплачивает все их счета за воду. Сегодня утром брокер получил свои жетоны от ликтора Илин задолго до того, как на Риса напали. Илин проверила это по его просьбе, когда они вернулись в дом Риатена.