Город, который построил Я. Сборник. Том 15

 Один раз я попробовал прожить совсем без мыслей, слов, эмоций, обвинений, бичеваний и хулений целый день. Это было страшно! Мне казалось, что меня кто-то душит. Мне не хватало воздуха, и я постоянно пил. Но когда кончилась в доме минеральная вода, то начал петь. Пел я оттого, что нужно было что-то делать, чтобы отогнать непрекращающийся поток сознания. Когда я взял верхнюю "соль" на три forte, в дверь тихо постучали. Я прекратил петь и сделал вид, что меня нет дома. Следующие пять минут прошли в полной тишине, и никто больше не стучал. Странно. Может, где-то два раза упал молоток, так как мне показалось, что постучали дважды?

 Но я, все же, добился своего, весь день ни о чем не думал. Это был не очень удачный эксперимент, так как  чувствую, что начал понемногу съезжать с тормозов. Несколько дней я ходил и заговаривал с незнакомыми на улице, отчего чуть не попал в полицию. Жаль, если бы попал, то можно было бы написать о чем-то свежем, нетривиальном, а так, все одно и то же. Если просто пойти в отделение и самолично сдаться, разбив при этом светофор, то будет немного искусственно.

 В любом случае, все, что ни происходит с тобой и вокруг тебя, идет в общую копилку мировой литературы. И если ты что-то не успеваешь записывать, то это рано или поздно появляется в произведениях других авторов. Ну и что? Какая разница, у кого это аукнется? Я вообще заметил, что являюсь единственным в мире писателем, который не завидует своим коллегам, особенно тем, кто живет в мое время. Возможно, конечно, многие скажут: "Да какой ты писатель!" – и будут правы. Если даже я не писатель, то в любом случае отсутствие зависти – это уже хороший признак. Попробуйте не завидовать и сразу же поймете, как это испепеляюще невыносимо и трудоемко! Этот великий труд может быть сравним только с написанием Библии или "Тихим Доном". А то, может быть, и превышающий обе эти работы.

 Главное, не обращать ни на кого внимания и думать только о себе. Ну, подумаешь, кто-то чего-то брякнул. Мне кажется, что людей надо прощать. Если не получается угомонить разглагольствующего о твоих внешних недостатках, то стоит просто предупредить. Если опять не выходит – стрельнуть из нагана вверх два раза. Если снова не помогает – попробовать успокоить оппонента бутылью из-под водки по верхней части головы и попросить прощения. Затем проследить за его реакцией. Если осознал, то идешь домой с чистой совестью, не ожидая возмездия в потаенных перспективах будущего.

 Недавно еще понял одну вещь. Я заметил, что в тот год (2009), когда я написал первый рассказ, внешность моя действительно стала меняться. Сейчас уже 2016 и моя левая сторона стала на три сантиметра короче правой. Может, конечно, мне показалось, но когда я спросил одного моего приятеля детства, он подтвердил мои опасения. Дай Бог, чтобы он это сделал со зла.

 Вот примерно, таким образом, пишутся рассказы. Записываешь все, что приходит в голову, главное не думать. Поэмы и романы совершаются путем вымучивания и выдавливания из себя всякого рода замудренностей от лукавого. Здесь же все очень легко и безболезненно.

 Но все равно, я сегодня собой не доволен. Сколько бы я не старался что-то изобрести, ни о чем не думая, ничего не выходит. Совершенно нет структурной (не говоря уже о семантической) ясности того, о чем не хотелось бы написать. Но я все же горжусь тем фактом, что хоть это вам изложил, не щадя ни свое свободное время, ни себя самого.

 И в заключении о том, почему я называю этот рассказ самым лучшим.

Да потому, что именно он говорит обо мне, как обо мне натуральном, без прикрас, без сакральных смыслов и метафор, без тугодумья (правда, который мне природно свойственен). Все было написано на едином дыхании. Я попытался в нем выразить самого себя, не обманывая, таким образом, и других, придумывая хитроумные словосплетения и несвойственные мне фасонные словосочетания, дабы увильнуть от своей истинной природы.

 В принципе, после этого можно было бы поставить непревзойденную по своим масштабам, жирную точку, определяющую конец творчества. Но весь вопрос в том, согласен ли буду я с таким концом, не принесшим не то, что всемирного одобрения, но даже понимания и сочувствия, хотя бы на лестничной площадке, среди двух соседей-собутыльников по безработице и одного черного бездомного кота.

Знакомство

Молодой, с большим потенциалом, классический певец из Владимира, Степан Истеренко заходил ко мне вчера посмотреть на композитора и попеть несколько романсов из моих старых тетрадей. Мы планировали концерт на декабрь, и нужно было что-нибудь выбрать. После непродолжительной ознакомительной беседы, носившей формальный характер, я, как полагается, предложил испить чаю, отчего он почтительно отказался, при этом добавив поставленным глубоким басом:

– Нет, спасибо… Мне бы лучше чего-нибудь мясного.

Явная угроза

В 1977 году 23 сентября, за две недели до моего отъезда на Кубу, над Петрозаводском зависла летающая тарелка.