Город, который забыл как дышать

Кто-то истошно вопит. Совсем рядом. Чайник. А почему тостер выключен? Надо сунуть вилку в розетку. Вроде немного полегчало. Ишь ты как быстро добрался до кухни. Прямо метеор. Ким. Вот как ее зовут. А вон и Тари в окне. Стоит возле дома и смотрит на залив.

Свист. Это чайник. Из носика валит пар. Как его заткнуть? Как его прихлопнуть и не обжечься?

В руке телефонная трубка. Значит, зачем-то он ее взял. Может, кто-нибудь подскажет, что делать? Джозеф спокойно набрал номер Ким и взял с полки две чашки. На четвертом гудке… Или это был первый гудок? Кто знает? Вдруг четвертый звонок прозвучал первым, за ним третий, потом второй, а уж потом и первый? Ведь могло быть и так? Так вот, на четвертом, допустим, гудке голос Ким объявил, что она сейчас занята или не может подойти к телефону. Равнодушный механический голос. Для всех одинаковый. Даже для мужа.

Он выругался, бросил трубку и застыл. Свист перешел в рев. Джозеф поморщился, закрыл и снова открыл глаза, немного постоял, потом дрожащей рукой схватился за ручку чайника. Чайник затих, задохнулся, умер. Джозеф достал пакетики с чаем. Залил кипятком. Медно-красные клочья заварки разбегались по чашке, кружились, отравляли чистую воду, портили ее цвет. Если бы только вернуть все назад. Что там говорила Тари? Джозеф посмотрел в окно. Тари куда-то делась. Один. Наедине с Клаудией. Ха! В груди клокочет злорадство. Толчками рвется из сердца и клешнями впивается в горло. В легких щекотно. Если кашлянуть, вылетят сотни крошечных варваров на малюсеньких лошадях. Поскачут галопом у ног, потрясая оружием. Потащат с собой, на праздник насилия и грабежа. Нет, не то. Все дело в страхе. Было очень страшно. Мерзавцы сбежали и украли дочь. Хаос отступил, но теперь он снова здесь. Какое облегчение – дрожь пробирает! Скоро хаос воцарится в постели. Нет, надо стряхнуть наваждение, скорее к задней двери. Но тут в дом ворвался ребенок и чуть не сбил Джозефа с ног.

– Я уже шел тебя искать, – рявкнул Джозеф.

Ребенок-то вроде сделался больше, чем был. Нет, меньше. Ей лет пять или шесть. Стоит себе, улыбается. Двух передних зубов недостает. Все сначала. Она снова будет расти. Только картинка теперь черно-белая. Экран, в верхнем углу зеленый номер канала. Это фильм. «Для семейного просмотра».

– Мама приехала, – сказала маленькая актриса, голос ее звучал нерешительно. «Когда это случилось? – подумал Джозеф. – Когда же, когда же это случилось?» Девочка радостно захлопала в ладоши. – Она там, на причале, а с ней тот, с работы, которого ты хотел убить.

При слове «убить» Джозеф довольно хмыкнул. Он слишком долго не выпускал это слово из сердца. А ведь оно могло стать таким большим и сильным. Совсем заплесневело в груди. Надо его проветрить.

Томпсон по-прежнему хромал. Вот она, спасительная тень от дома Поттлов. Ноздрей коснулся аромат еды, на кухне готовили ужин. Вечерело, и Томпсон изрядно проголодался. В дверях ждала миниатюрная миссис Поттл в расшитом цветами домашнем платье. Волосы совсем седые, глаза покраснели от слез, нос и губы распухли, в углу рта запеклась кровь, как будто ее ударили. Она придержала деревянную наружную дверь, дожидаясь, пока Томпсон пройдет в дом.

– Доктор, – поздоровалась Эдита, не поднимая глаз.

– Что с вами, миссис Поттл? – участливо спросил Томпсон. «Что же здесь произошло?» – подумал он.

– Все хорошо. – Она смиренно отступила в сторону. – Проходите, сэр.

Доктор вошел в дом и потянул носом запах воскресного ужина: вареной капусты и других овощей, цыпленка и солонины. Великолепно! Воздух и даже стены были влажными. Справа на плите погромыхивала крышкой кастрюля с кипящей водой, окно запотело.

– Что случилось? – спросил доктор, он заметил на лбу у Эдиты несколько ссадин. Томпсон поставил на пол чемоданчик и хотел ощупать лицо миссис Поттл, но она увернулась и испуганно отступила. Видно было, что хозяйка дома смущена.

– Пустяки… Вот Дэрри, – голос миссис Поттл дрожал, – он там, наверху, в своей комнате. Не хочет спускаться. – Эдита показала на лестницу в прихожей. Томпсон нагнулся и поднял свой чемоданчик. Черт, забыл разуться, даже ботинки не вытер о коврик. Теперь уж поздно. Дело срочное, тут не до вежливости. Миссис Поттл проводила его до лестницы и там остановилась, как будто боялась идти дальше.

– Он в сознании? – Томпсон разом перескочил через две ступеньки. Страшная боль пронзила лодыжку, он испугался, что сейчас упадет. Колени тоже ужасно ныли. Однако раскисать не время.

– Да. Дэрри не разрешает вызвать скорую.

– Он агрессивен?

– Да нет, ну что вы, сэр. Дэрри такой хороший мальчик. Вы ж знаете, какой он тихий.

– Вызывайте полицию, – велел Томпсон. Он карабкался вверх по ступеням, цепляясь за потертые перила. Оглянулся. Миссис Поттл отступила на шаг и прижалась спиной к стене. Сколько страха. Томпсон пожалел, что оставил мобильный в машине. Мог бы сам позвонить. Где же та неотложка, которую вызвала секретарша? – Звоните в полицию.

Миссис Поттл кивнула, потом покачала головой. Еще два шага.

– Как у него с сердцем?