Город лестниц

Она прислоняется к стене, тяжело дыша. Прямо за Сигрудом на мостовой виднеется проведенная мелом черта – та самая, что начертила Шара, когда пыталась понять, каким образом посреди города бесследно исчезают люди.

– Принес?

Сигруд встряхивает в руке мешок, внутри что-то позвякивает.

– Обошлось недешево.

– Ну так это же старинные монеты, с чего им быть дешевыми? Так, давай поглядим, что тут у нас.

Она садится на землю и начинает перебирать содержимое мешка – около шести фунтов монет разного достоинства и вида. Впрочем, у них есть две общие черты: они все старинные, и все континентские.

– Похоже, тут деньги изо всех полисов, – бормочет Шара. – Таалвастан, Вуртьястан, Колкастан, Аханастан, Ол… Одну минутку. Это что, правда монета из Олвостана?!

Сигруд пожимает плечами.

– Да ей цены нет!

– Ты хотела, чтобы я нашел монеты всех городов. Ну я и нашел. Только не спрашивай, как я их нашел, ладно?

Шара разглядывает деньги.

– Хорошо. Итак. Разная чеканка, разные значения… Вопрос вот в чем: какие из значений имеют значение?

Сигруд озадаченно смотрит на нее:

– Что?

– Неважно, – отмахивается Шара. – Есть лишь один способ узнать.

И она разворачивается и бросает монеты. Те укатываются по переулку – за меловую линию. Звенят на бетоне, скачут, прыгают, катятся и замирают среди отбросов.

Сигруд и Шара ждут, когда все монетки улягутся, а затем идут их осматривать.

– Серебро. Серебро, – бормочет Сигруд. – И эта осталась серебряной… Ага. Вот, смотри. Свинец.

Шара протягивает руку. Он вкладывает ей в ладонь монету, они продолжают разглядывать кругляши на земле.

– Серебро, серебро, серебро… Серебро… Свинец. И серебро. Две свинцовые.

Шара с Сигрудом встречаются в этом переулке дважды в неделю. Шара не против и трех раз, но загруженность не позволяет: по вечерам устраивают приемы, званые ужины и прочие мероприятия, на которых обязательно должен присутствовать Главный дипломат Мирграда. Однако Шара не перестает думать о переулке и его невидимой двери ни на одну секунду.

Открывается ли эта дверь по каким-то особым дням? Или в определенное время? А что, если это зависит от фазы луны? Или просто нужно подойти к ней под особым углом? Однако Сигруд видел, как люди вбегали и буквально падали в такую дверь, – значит, угол здесь ни при чем. Должен ли кто-то придерживать эту дверь с другой стороны? А что, если через нее могут проходить только мужчины, а женщины нет? Нет, конечно, нет, это было бы уже слишком…

Метод проб и ошибок, одним словом. Перебираем все возможности, пока не останется одна-единственная.

Минут десять Шара собирает с земли свинцовые монеты – да их тут целая пригоршня, оказывается. А потом она присаживается и начинает их рассматривать одну за другой.

– Ну? – интересуется Сигруд.

Шара продолжает считать вполголоса.

– Ну?

– Да! Да! Все как я и думала. Все свинцовые – из Жугостана, Колкастана или Олвостана. Остальные остались серебряными.

Сигруд раскуривает трубку. Оранжевые отсветы пробегают по щербатым кирпичным стенам, светится единственный глаз.

– И что?

– А то, что происходящее в этом переулке происходит только с монетами определенного рода. Эта реакция – сродни химической. Нужны правильные ингредиенты. Не заклинание, не жест, не… не знаю, что. В общем, нужны только определенные вещи.

– Похоже на стражника, – говорит Сигруд.

– В смысле?

– На стражника у ворот крепости. Он смотрит на твою эмблему и цвета. Какой у тебя флаг. Если неправильные, то не пустит.

– Да, наверное, это как солдатская фор… – Тут Шара осекается.

И, медленно опускаясь на землю, оглядывает темный переулок.

– Что? – удивляется Сигруд.

– Форма… Сигруд – что и кто исчез тут в последний раз? – тихо спрашивает она.

– Мммм… Человек. За рулем машины.

– Да. Но представь, что этот переулок – ворота крепости, и тут стоит что-то невидимое, как тот самый стражник, о котором ты говорил…

– И смотрит на форму, – понимающе кивает Сигруд. – То есть ты хочешь сказать…

– Я вот хочу спросить, – поднимает она на него взгляд, взблескивая очками в лунном свете. – Ты сможешь быстренько раздобыть нам одежду колкастани? Как у тех людей, которых ты тогда убил?

Сигруд вздыхает:

– Ох ты ж батюшки…

* * *

Еще одна холодная ночь с небом, затянутым облачной дымкой и размытым, как кофейное пятно, месяцем. Шара стоит и ждет. Подходит Сигруд с тяжелой сумкой на плече.

– А теперь ты опаздываешь. Где тебя носило? Неужели так трудно найти одежду?

– Одежду-то, – медленно выговаривает он, – не проблема найти. Но ладно, вот она.

И он лезет в сумку и передает один комплект Шаре.

Это тяжелый, тугой, неровный комок серой шерсти. Ткань очень плотная, даже твердая, как тюленья кожа. «Еще бы, – думает Шара. – Колкастани даже миллиметра греховной плоти миру не покажут…»

– Отлично! – восклицает она. – Мне спросить, как ты это достал, или лучше не надо?

Сигруд пожимает плечами:

– Я нескольких полицейских офицеров по бабам сводил. Иногда лучше не усложнять. Я им нравлюсь, после Урава-то.

Шара ощупывает ткань, ее тонкие пальчики перебирают нити.

– Ладно-ладно… Здесь, должно быть… Так, одну минутку.