Город людей

Уровень летальности был небольшой, симптоматика напоминала тяжелый грипп с осложнениями, но болезнь выявила практически полную беспомощность местной медицины. Среди научного персонала колонии не было вирусологов и специалистов по исследовательской фармакологии, только врачи общей практики. Если до этого работы археологов поощрялись в надежде обнаружить пригодные для вторичной переработки ресурсы — в первую очередь металл, — то после эпидемии исследования руин запретили. Не помогло. Через пару лет пришла новая болезнь, от которой умирало уже десять процентов заболевших. От третьей эпидемии спасли только жесткие карантинные мероприятия, но умерло уже более половины зараженных. Причины возникновения смертельных поветрий оставались загадкой — все выходы за пределы освоенных территорий были запрещены, откуда же брались все новые и новые вирусы в замкнутой колонии? Четвертая эпидемия стала бы последней — смертность от нового вируса превысила 80 процентов, а высокая вирулентность и длительный инкубационный период сделали карантинные мероприятия бессмысленными.

— Комитетчики уже тогда заподозрили неладное, — с горечью сказал старик. — В природе таких вирусов не встречается, они моментально уничтожили бы собственную кормовую базу. Зато они идеально подпадают под технические задания для разработки боевых штаммов бактериологического оружия.

И тут появились они — «партнеры». Пришедшие через реперный камень давно неработающего портала люди оказались прекрасно вооруженными, великолепно подготовленными, а главное — имеющими широкий ассортимент лекарств поразительной эффективности. Колония была спасена, но через некоторое время перешла под фактический контроль спасителей. Они-то и объяснили, что против колонистов велась биологическая война, которую вела некая «псевдокоммуна», их коварный антагонист. Себя они называли «Русской Коммуной» и «коммунарами», и были готовы принять под свои знамена растерянных колонистов. Пришельцев было немного, несколько сот человек. Они представляли собой сплоченный и очень хорошо обученный военный отряд — с техникой и оружием, но без средств производства и специалистов мирного времени. Почти все они были мужчинами, а немногочисленные женщины ничуть не уступали в военной подготовке. Где находится их родина и мирная часть населения — колонисты не знают до сих пор.

— Они, — усмехнулся дед, — как написано в Библии: «входили к дочерям человеческим»29. Поназаводили себе любовниц, понаплодили детей и не очень-то стремились вернуться туда, откуда появились.

Они объяснили, что «псевдокоммуна» не успокоится, хотя не предоставили никакой внятной мотивации. По их настоянию в колонии, которая теперь тоже называлась «Русской коммуной», вернули отменённую было за ненадобностью воинскую обязанность, распечатали арсеналы и расконсервировали военные городки с техникой. Свое оружие и технологии пришельцы предоставить отказались. Зато их умение проходить через реперы открыло для колонистов срез с уничтоженной какой-то катастрофой цивилизацией, откуда можно было вывозить тоннами разнообразный металлолом. Правда, секрет работы реперов «партнеры» оставили за собой, проводку грузовиков с ресурсами и другие перемещения осуществляли их операторы. Они объяснили это тем, что это врожденная способность их народа, и ей обладают только они и еще ренегаты из «псевдокоммуны».

— Это же не правда? — без особых сомнений спросил дед.

— Не совсем правда, — уточнил я. — Действительно, способностями м-операторов обладает не каждый, но и монополией какой-то группы они не являются. Наверняка среди вашего населения нашлись бы подходящие кандидаты.

— Мы так и предполагали, — кивнул он. — Не надо думать, что мы тут такие наивные. Просто у нас не было альтернативы. То, что ваша коммуна оказалась наследниками группы Матвеева, а не какими-то «ренегатами» сразу показало противоречие. И еще они сказали, что проложить маршрут до нашего родного мира невозможно, но вы уже объяснили, что это не так.

Еще одной особенностью пришельцев оказалось то, что они не старели. С момента их появления прошло уже двадцать лет, но это были все те же люди в том же физическом возрасте. Они объясняли это своей личной генетикой, подчеркивая тем самым превосходство над колонистами, однако их дети росли, как обычно, и не похоже, что унаследовали их долгожительство.

— Они используют продляющие жизнь препараты, — не стал скрывать я. — Такие существуют, хотя они дороги и очень редки.

— Да, так мы и думали, — покивал головой старик. — Но нам они их не предлагали…

В глазах его отразилась понятная печаль.

— Я одного не пойму, — сказал я. — Что им-то от вас надо? Какие у них мотивы для вмешательства в жизнь вашей колонии? Ну не любовницы же, в самом деле? Это товар в Мультиверсуме не дефицитный…

— Мы, разумеется, сразу задались этим вопросом, — согласился дед. — И вскоре вычислили их мотивы. Это страх и жадность.

— В смысле?