Город на крови

Пролог

Год войны, бушевавшей на западе Советского Союза, почти не изменил внешний облик и ритм жизни города Воронеж, укрывавшегося между рекой Дон и рекой Воронеж, недалеко от места их слияния. В июне 1942 года линия фронта проходила относительно далеко – примерно в 150 км от Воронежа и в 62 километрах от Курска, по линии с севера на юг у небольшого города Щигры.

Вот уже несколько месяцев этот участок фронта был стабилен, и потому жители города надеялись на лучшее и старались не поддаваться паническим настроениям.

В начале июня 1942 года Воронеж, наконец, снова обрёл свою летнюю красоту, солнечную, воздушную, расцвеченную зеленью садов и рощ и изменчивыми узорами цветочных россыпей на многочисленных безлесных участках. Это был спокойный тыловой город, чистый, опрятный, ухоженный. Установленные на его улицах ещё в прошлом году противотанковые «ежи» нисколько не мешали его жизни. Городские электростанции и водопровод работали, ходили трамваи, делали своё дело государственные учреждения и коммунальные службы.

Ранее, в сентябре-октябре 1941 года, из Воронежа на восток страны были вывезены все его промышленные предприятия, но после поражения гитлеровцев у Москвы, Государственным Комитетом Обороны было принято решение вернуть в Воронеж часть эвакуированных предприятий. Возобновили работу его крупнейшие заводы: имени Дзержинского, имени Тельмана, «Электросигнал», Синтетического каучука.

И всё-таки война цепко держала Воронеж в своих руках. Многие жители города были призваны в армию и воевали теперь на фронтах. А в сентябре 1941 года из отказавшихся от призывной отсрочки горожан был сформирован Воронежский добровольческий полк, который вошёл в состав 100-й стрелковой дивизии. В больницах города были организованы специальные госпитальные отделения, где лечились раненые солдаты. На железнодорожных станциях Воронежа день и ночь сгружали привезённые для ремонта подбитые танки и другую военную технику. Каждый день к донским переправам отправлялись на дневные работы горожане, чтобы строить там оборонительные сооружения.

Первая бомба упала на Воронеж осенью 1941 года. Сразу же после этого в городе был режим светомаскировки и установлены сигналы ПВО. Населению было рекомендовано заклеивать окна крест-накрест бумажными полосками, чтобы от сотрясения зданий при бомбёжках не лопались стёкла. Начали регулярно объявляться по уличным громкоговорителям учебные воздушные тревоги, проводились гражданские учения, по радио велись инструктажи о действиях населения при авианалётах.

У Воронежа и над его ближними и дальними пригородами зимой и в начале весны появлялись, в среднем, три-семь бомбардировщиков в день; в мае их число увеличилось до пятнадцати, участились появления в окрестностях города самолётов-наблюдателей «Фоккевульф-189» – «рам», как их называли за форму. Однако, в течение всего прошедшего периода войны немцы ни разу не бомбили жилые кварталы, совершая редкие налёты лишь на промышленные предприятия и железнодорожные объекты.

Из-за некоторых разрушений в результате авианалётов, время от времени то одно, то другое предприятие ненадолго прерывало свою работу. Порой случайные бомбы разбивали проложенные возле заводов трамвайные пути, столбы уличного освещения, находившиеся рядом, и линии электропередачи. Но эти напасти почти не сказывалось на общем ритме городской жизни. Получавшие письма с фронта жители, уже знали, что такое настоящие бомбёжки, и воспринимали налёты без особой паники.

Надежда на то, что их город так и останется тыловым, у воронежцев появилась осенью 1941, после того, как туда временно переместился штаб Главного командования Юго-Западного направления во главе с заместителем наркома обороны СССР маршалом Тимошенко. Окончательно же все поверили, что немцы до города не дойдут, когда 7 ноября 1941 года по указанию Верховного главнокомандующего Сталина в Воронеже был проведён парад войск в честь годовщины Октябрьской революции. Таких парадов в стране тогда было проведено всего три – в Москве, в Куйбышеве и в Воронеже.

В январе 1942 по городу стал ходить слух, что наши уже накопили военную силу, и что в Ставке Верховного главнокомандования разработан план окончательного разгрома немцев не позднее начала 1943 года. Эти слухи были приятны людям, вселяли уверенность, придавали силы.

К весне 1942 года исчез трагический надлом в статьях городских газет. В домах культуры возобновились выступления ученых с публичными лекциями по разнообразным научным темам.

Начали себя спокойнее чувствовать и дети, с лиц которых, наконец, сошёл страх. Школьники стали снова обсуждать между собой темы, не относящиеся к войне, секретничать по мелочам, обижаться просто так. Дети, конечно, продолжали помогать родителям по хозяйству, разгружая матерей и отцов, рабочий день которых был увеличен в связи с военным временем – но, когда родители приходили со смен, дети, как это было до войны, снова начали стайками бегать к реке Воронеж, что бы там поиграть в спортивные игры, искупаться или порыбачить.