Город на воде, хлебе и облаках

Народишко успокоился и решил, раз уж он в хлебной лавке, прикупить хлебца, потому что… потому что… ну как без хлеба? Эко вы, господа. И вот надо же случиться такому дикому совпадению. В тот самый момент, когда Шломо Сирота, Мордехай Вайнштейн и Аарон Шпигель решили прикупить хлебца в хлебной лавке Бенциона Оскера, выяснилось, что инфляция, акцизы и налог с продаж к хлебцу тоже отношение имеют. Пришедшие глянули на Гутен Моргеновича, тот глянул на Бенциона Оскера. И зачем-то вертел в руке пистоль, подарок капитана Флинта. И Бенцион Оскер наполовину скостил инфляцию, акцизы и налог с продаж. А вторую половину согласился обменять на выставочную вставную верхнюю челюсть, которой зачем-то клацал Мордехай Вайнштейн. И через некоторое время из хлебной лавки снова зазвучали мугамы, в которых появился пятый голос. Голос Гутен Моргеновича де Сааведры. Раз уж все равно бессонница.

И вот наша троица с вином и хлебом вернулась на площадь Обрезания к Шломо Грамотному, ну и Ослу при нем, чтобы немножко выпить вина и съесть хлеба. Не просто так выпить и не просто так съесть, упаси боже, а чтобы все были здоровеньки. И вот, когда выпил Шломо Сирота, когда выпил Мордехай Вайнштейн, когда выпил то ли ювелир, то ли фальшивомонетчик Аарон Шпигель и пришла пора выпивать Шломо Грамотному (чтобы, вы помните, все были здоровеньки), на арене во всей своей красе явилась – кто бы вы думали? – эта несносная девица Ирка Бунжурна, которая без всякого на то моего разрешения как автора книги пришла в этот мир, который она не без оснований считала своим. Что она мне и заявила, когда я сказал (очень мягко сказал, относительно мягко, в меру крича), что она сбивает ритм повествования, в который я погрузился, чтобы ты, мой благосклонный читатель, благосклонно принял некоторые сбои в моем повествовании и простил отсутствие нарратива, без которого нонешняя литература и не литература вовсе, а так, альтернативный дым и постмодернистское выкаблучивание. Так вот эта девица заявила что в этом «своем» вы видите в своем мире она не позволит чтобы главный персонаж а именно Шломо Грамотный пил вино посреди ночи даже если чтобы все были здоровенькими а хлеб туда-сюда хватит ей того что она только только выгнала из дома своего охламона в очередной раз явившегося без майки которая разбилась при испытании новой модели самолета-амфибии ТУ-194 по пьяному делу в котором одновременно оказались охламон майка и самолет-амфибия ТУ-194 и она пришла в этот мир навеки поселиться читала Ильфа и Петрова и готова нести тяжкий крест по окормлению телесной и духовной пищей Шломы Грамотного если он будет бережно относиться к хранению маек которые пропадают по пьяному делу а значит пить Шломо сейчас фиг с маслом.