Город небесного огня

Она чувствовала жар, исходящий от него; он, казалось бы, мерцал вокруг него, как пламя погибающей звезды. Себастьян наклонял голову, пока его губы не коснулись шеи сестры, и он говорил напротив кожи Клэри, его слова соответствовали темпу её пульса. Она закрыла глаза с содроганием, как только руки Джонатана побежали вверх по её телу.

— Ты лжёшь, когда говоришь мне, что ты никогда не полюбишь меня, — сказал он. — Что мы разные. Лжёшь, как и я…

— Прекрати, — сказала она. — Убери от меня свои руки.

— Но ты моя, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты… Ты нужна мне, чтобы…

Он втянул в себя воздух; что-то в этом ужасало её больше, чем всё то, что он когда-либо делал. Контролирующий себя Себастьян был страшен; неконтролирующий себя Себастьян был чем-то слишком ужасным, чтобы на это можно было бы смотреть.

— Отпусти её, — сказал отчётливый, жёсткий голос с другого конца комнаты. — Отпусти её и перестань её лапать, или я сожгу и обращу тебя в прах.

Джейс.

Через плечо Себастьяна она внезапно увидела его там, где минуту назад никого не было. Он стоял перед окном, занавески развевались позади него от ветра, дующего с канала, и его взгляд был твердым, как агат. Он был в боевом облачении, в руке клинок, на челюсти и шее всё еще были тени от выцветших синяков, и выражение его лица, когда он посмотрел на Себастьяна, было воплощением абсолютной ненависти. Клэри почувствовала, как всё тело Себастьяна напряглось; мгновение спустя он отвернулся от Клэри, ударив ногой по её мечу, рука брата взлетела к поясу. Его улыбка была как лезвие бритвы, но его глаза были осторожны.

— Подойди и попробуй сделать это, — сказал он. — Тебе повезло в Цитадели. Я не ожидал, что ты воспламенишься, когда я раню тебя. Моя ошибка. Я не повторю её дважды.

Вопросительный взгляд Джейса метнулся к Клэри; она кивнула, давая понять, что она в порядке.

— Значит, ты признаешь это, — сказал Джейс, кружа вокруг Себастьяна. Подошва сапог мягко пружинила по ковру. — Небесный огонь удивил тебя. Выбросил тебя из игры. Вот почему вы все сбежали. Ты проиграл битву у Цитадели, а ты не любишь проигрывать.

Резкая ухмылка Себастьяна стала еще острее и прохладнее.

— Я не получил то, за чем приходил. Но я кое-что уяснил для себя.

— Ты не разрушил стен Цитадели, — сказал Джейс. — Ты не попал в арсенал. Ты не обратил Сестер.

— Я пришел туда не ради оружия и доспехов, — усмехнулся Себастьян. — Я могу заполучить все это намного легче. Я пришел за вами. За обоими.

Клэри боковым зрением взглянула на Джейса. Он стоял не двигаясь, безо всякого выражения на спокойном, словно камень, лице.

— Ты не мог знать, что мы будем там, — сказала она. — Ты лжешь.

— Я не лгу. — Себастьян практически светился, будто горящий факел. — Я могу видеть тебя, сестренка. Могу видеть все, что происходит в Аликанте. Днем и ночью, во тьме и при свете, я могу тебя видеть.

— Хватит, — сказал Джейс. — Это неправда.

— Неужели? — спросил Себастьян. — Как я мог знать, что Клэри будет здесь? Одна, ночью?

Джейс продолжил, крадясь к ним, словно охотящийся кот:

— И как ты мог не знать, что я здесь тоже буду?

Себастьян скривился.

— Сложно следить за двумя людьми сразу. Я был занят сразу несколькими делами…

— И если ты хотел Клэри, то почему просто не забрал ее? — поинтересовался Джейс. — Почему потратил время на пустую болтовню? — Его голос источал презрение. — Ты желал, чтобы она захотела пойти с тобой. Никто в твоей жизни не испытывал к тебе ничего другого, кроме презрения. Твоя мать. Отец. И твоя сестра. Клэри не родилась с этой ненавистью в сердце. Ты заставил ее ненавидеть тебя. Но ты не этого хотел. Ты забыл, что мы были связаны: ты и я. Забыл, что я видел твои сны. Где-то в твоем воображении пылает мир, и ты смотришь на него из тронного зала, зала с двумя тронами. Так кто же занимает второй? Кто сидит рядом с тобой в твоих мечтах?

Себастьян судорожно рассмеялся; на его щеках виднелись красные пятна, будто у него была горячка.

— Ты совершаешь ошибку, разговаривая со мной подобным тоном, ангельский мальчик.

— Даже в своих снах ты не одинок, — произнес Джейс; и сейчас его голос был точно таким же, как тогда, когда Клэри впервые полюбила его: голос мальчика, рассказывающего историю про ребенка и сокола, и уроках, которые он извлек. — Но как тебе найти того, кто будет понимать тебя? Ты не понимаешь любви; наш отец слишком хорошо учил тебя. Но ты знаешь, что такое кровь. Клэри — твоя кровь. Если бы она стояла рядом с тобой, глядя, как мир охватывает пламя, это было бы именно то одобрение, в котором ты так нуждаешься.

— Я никогда не нуждался в одобрении, — прорычал Себастьян сквозь зубы. — В твоем, ее, или чьем-либо.

— Правда? — Джейс улыбнулся, услышав, как Себастьян повысил голос. — Тогда почему давал нам столько вторых шансов?

Он перестал красться и стоял напротив них; его золотые глаза блестели в тусклом свете.

— Ты сам говорил. Ты проткнул меня мечом. Пронзил плечо, а ведь мог бы и сердце. Ты остановился. Ради чего? Ради меня? Или потому что какая-то крошечная часть твоего разума понимала, что Клэри никогда не простит тебе мое убийство?