Город небесного огня

— И я подумала. Все время примитивные убивают друг друга. Войны, все виды войн, они уничтожают друг друга, но это — первый раз в истории, когда Нефилимам приходится убивать других сумеречных охотников. Когда Джейс и я пытались убедить Роберта позволить нам пройти в Цитадель, я не могла понять, почему он был так упрям. Но я думаю, что теперь вроде бы поняла. Я думаю, что он просто не мог поверить, что Сумеречные охотники могли действительно поставить под угрозу жизни других Сумеречных охотников. Независимо от того, что мы рассказали им о Буррене.

Изабель коротко рассмеялась.

— Это милосердно с твоей стороны. — она притянула колени к груди. — Знаешь, твоя мама брала меня в Адамантовую Цитадель с собой. Они сказали, из меня могла бы получиться хорошая Железная Сестра.

— Я видела их в бою, — сказала Клэри. — Сестёр. Они были прекрасными. И ужасными. Ощущение, будто смотришь на огонь.

— Но они не могут выходить замуж. Они не могут быть ни с кем. Они живут вечно, но у них нет жизней, — Изабель положила подбородок на колени.

— Есть разные способы жизни, — сказала Клэри. — И посмотри на Брата Захарию…

Изабель взглянула на неё. Я слышала, как мои родители говорили о нём сегодня по пути на заседание Совета, — сказала она. — Они сказали, то, что случилось с ним, было чудом. Я никогда раньше не слышала ни о ком, кто мог бы перестать быть Безмолвным Братом. Я имею в виду, они могут умереть, но обернуть заклинание вспять, это должно быть невозможно.

— Многие вещи должны быть невозможными. — Сказала Клэри, загребая пальцами свои волосы. Она хотела в душ, но она не могла перенести мысль о том, чтобы находиться там одной под водой. Думать о маме. О Люке. Идея потерять любого из них, не думая об обоих, была столь же ужасающей как идея быть оставленной в открытом море: крошечное пятнышко человечества, окруженное милями воды вокруг и ниже, и пустое небо выше. Ничего, чтобы пришвартовать ее к земле. Машинально она начала разделять волосы, чтобы заплести их в две косы. Секунду спустя Изабель появилась позади неё в зеркале.

— Позволь мне сделать это, — грубо сказала она и захватила пряди волос Клэри, мастерски работая пальцами.

Клэри закрыла глаза и позволила себе расслабиться на мгновение от ощущения заботы кем-то о ней… Когда она была маленькой девочкой, ее мать заплела ей волосы каждое утро перед приходим Саймона, забирающего ее в школу. Она вспомнила его привычку развязывать ленты, в то время как она рисовала, и прятать их в карманы или ее рюкзак, ожидая, пока она его заметит и бросит в него карандаш. Иногда ей казалось невозможным, поверить, что ее жизнь когда-то была такой обычной.

— Эй, — Изабель слегка подтолкнула ее. — С тобой все хорошо?

— Я в порядке, — отозвалась Клэри. — В порядке. Все хорошо.

— Клэри.

Она почувствовала руку Изабель на своей руке, которая пыталась расцепить пальцы Клэри. Её рука была влажной. Клэри поняла, что она схватила одну из заколок Изабель с такой силой, что та врезалась в её ладонь и кровь стекала вниз по её запястью.

— Я не… я даже не помню, как взяла её, — тупо сказала она.

— Я возьму ее, — Изабель забрала у Клэри шпильку. — Ты не в порядке.

— Но должна быть, — сказала Клэри. — Я должна быть в порядке. Должна держать себя под контролем и не развалиться на части. Ради мамы и Люка.

Изабель издала тихий неопределенный звук. И Клэри осознала, что это ее стило прошлось по тыльной стороне ее ладони, и кровь перестала идти. Она все еще не чувствовала боли. Только темноту на краю видения, темноту, которая угрожала сомкнуться, каждый раз, когда она думала о своих родителях. Она чувствовала, как будто бы тонула, барахтаясь ногами на грани собственного сознания, чтобы держаться живой над водой.

Неожиданно Изабель открыла рот и отпрыгнула назад.

— Что такое? — спросила Клэри.

— Я увидела лицо, лицо в окне.

Клэри выхватила Геосфорос из-за пояса и начала отступать назад. Изабель была прямо позади нее, ее серебристо-золотой кнут развивался в ее руке. Он полоснул вперед, и его конец сомкнулся вокруг ручки окна и рывком оно открылось. Последовал вскрик, и маленькая, темная фигура упала на ковер, приземляясь на руки и колени.

Кнут Изабель завис в воздухе, она изумленно моргала. Тень на полу распрямилась, и показалась маленькая фигурка, одетая в черное, бледное лицо и растрепанные светлые волосы, выбившиеся из косы.

— Эмма? — удивилась Клэри.

Юго-западная часть Лонгмидоу в Промект-Парке была пуста ночью. Наполовину полная луна освещала вдалеке некоторые дома Бруклина, за пределами парка, деревья без растительности и расчищенную от снега площадку в парке. Это был круг, примерно двадцати футов в диаметре, окруженный оборотнями. Вся Нью-Йоркская стая была там: тридцать или сорок оборотней, молодых и старых. Лейла, её темные волосы были связаны сзади в конский хвост, прошествовала в центр круга и хлопнула один раз, чтобы привлечь внимание.

— Члены стаи, — сказала она. — Был брошен вызов. Руфус Гастингс оспорил Бартоломью Веласкеса по поводу старшинства и лидерства в стае Нью-Йорка. — в толпе забормотали. Лейла повысила голос.