Город отголосков. Новая история Рима, его пап и жителей

Как папа епископ Рима был не только верховным голосом христианской Церкви, но и предводителем города в хорошие и плохие времена. В 590 году папа Григорий I (590–604 гг.) возглавил римлян в их наихудшие часы. Бывший префект, сын сенатора долг перед обществом ощущал как зов крови. Пробил час, и явился герой. Григория выбрали, когда Тибр вышел из берегов, а в городе вспыхнула чума, сгубившая папу Пелагия II (579–590 гг.) и «так разившая народ, что из огромного множества выжили совсем немногие» [73]. Дьякон Петр, хроникер-современник, оставивший это описание, пишет также о «несчетных змеях» в городе и об «огромном драконе, миновавшем город и исчезнувшем в море» [74]. Какими бы ни были истинные подробности тех событий, римляне, без сомнения, пережили annus horribilis[4]. Стоя на краю моста перед мавзолеем, построенным императором Адрианом, Григорий выглядел внушительной фигурой, возглавляющей свою паству. Ведя многотысячную процессию, распевающую молебны со склоненными головами, Григорий просил небеса о снисхождении и милости. Вместе папа и его народ совершали паломничество в тени мавзолея [75]. Оторвав взоры от бренной земли, многие увидели, как архангел Михаил обрушивает на языческий памятник свой меч. В дальнейшем римляне переименовали строение в замок Святого Ангела. Для них видение торжествующего ангела сделалось бесценным свидетельством божественного вмешательства в момент тягчайшего испытания.

Вопреки тому, что писал в XVIII веке Эдвард Гиббон, крушение Западной империи не сопровождалось забвением гражданского долга. Верность долгу была в Риме в полном порядке, просто она рядилась теперь в христианские одежды, ибо видные римляне, ставшие христианами, сделали пожертвования неотъемлемой частью своего гражданского облика. Это не значит, что богачи языческого Рима игнорировали нужды простонародья. Munera издавна были способом помощи, хотя источники не позволяют разглядеть в этой традиции организованное усилие [76]. Некоторые языческие авторы, такие как Сенека и Цицерон, даже писали о важности подаяний беднякам, пока дары остаются «пропорциональны достоинству получателя» [77]. Тем не менее традиционная римская культура и общество не поощряли благотворительность в христианском понимании. Источники даже содержат насмешки над жалостью как над низменным чувством и называют невзгоды справедливой карой со стороны судьбы [78]. Как упоминалось ранее, святого Лаврентия поджарили за то, что он предпочел бедных долгу перед Римом. Но уже в IV веке видный сенатор Паммахий устроил в базилике Святого Петра пиршество для неимущих. В христианском Риме благотворительность стала прославляться как благородное и богоугодное дело, ведь патриции подражали теперь Иисусу и самому римскому папе.

* * *

Трудно определить, каково было отношение простых римлян поздней античности к своему папе. Эпизоды вроде паломничества Григория к сооружению, известному ныне как замок Святого Ангела, дошли до нас приукрашенными веками героических легенд. Но сам факт процессии Григория говорит о том, что он был убедительным и всеми любимым пастырем. Более того, при всем росте значимости их сана во всей христианской Церкви, папы продолжили играть центральную роль в духовной жизни города. В Риме папа был заметной фигурой в религиозных торжествах на протяжении всего календарного года. Папы заведовали крещением на Пасху, рукополагали в декабре в сан священников и низшее духовенство, например дьяконов, и освящали на регулярных богослужениях хлеб, кусочки которого потом раздавались по малым церквям Рима [79]. В поздней античности приходы распространились по городу, к большим базиликам добавилось примерно 25 титулярных церквей [80]. Считалось, что эти культовые сооружения основаны ранними патрициями-христианами. Теперь в них служили священники, при священниках состояли помощники и церковные прислужники. И над всеми ними находился папа [81].