Город падших ангелов

— Не считая факта, что ни один музыкальный продюсер не был бы заинтересован в отстойной группе Льюиса? — спросил Алек, беря карточку двумя длинными пальцами. Между его глазами появилась морщинка. — Сатрина?

— Это имя о чем-то тебе говорит? — спросила Майя. Ее глаза все еще были красными, но голос был ровным.

— Сатрина это одно из семнадцати имен Лилит, матери всех демонов. Это в честь нее колдунов называют детьми Лилит, — сказал Алек. — Потому что она рождала демонов, а они породили расу колдунов.

— И ты все семнадцать имен знаешь наизусть? — спросил изумленно Джордан.

Алек холодно посмотрел на него.

— Напомни, кто ты?

— Ой, заткнись, Алек, — сказала Изабель тоном, который она использовала только с братом. — Слушай, не у всех из нас такая память на скучные факты. Полагаю, что ты не знаешь остальных имен Лилит?

С видом собственного превосходства Алек начал перечислять их:

— Сатрина, Лилит, Ита, Кали, Батна, Тальто…

— Тальто! — вскрикнула Изабель. — Вот оно. Я знала, что что-то было в памяти. Я знала, что была связь! — Она быстро рассказала им о церкви Тальто о том, что Клэри нашла там, и как это связано с младенцем полу-демоном в «Бет Израэль».

— Хотел бы я, чтобы ты рассказала мне об этом раньше, — сказал Алек. — Да, Тальто это еще одно из имен Лилит. А Лилит всегда была связана с младенцами. Она была первой женой Адама, но сбежала из эдемского сада, потому что не хотела подчиняться Адаму или Богу. Бог проклял ее за непослушание — все дети, которых она родит, умрут. По легенде она снова и снова пыталась завести ребенка, но они рождались мертвыми. В результате она поклялась, что отомстит Богу, ослабляя и убивая человеческих младенцев. Можно сказать, что она демоническая богиня мертвых детей.

— Но ты сказал, что она мать демонов, — сказала Майя.

— Она была способна рождать демонов, бросая капли своей крови на землю в месте под названием Эдом, — сказала Алек. — Они рождались от ее ненависти к Богу и человечеству, поэтому становились демонами. — Осознав, что они все уставились на него, он пожал плечами. — Это просто предания.

— Все предания правдивы, — сказала Изабель. Это был ее принцип с детства. Все сумеречные охотники верили в это. Не было религии, правды — или мифа, в которых не было смысла. — Ты знаешь это, Алек.

— Я знаю еще кое-что, — сказал Алек, протягивая ей карточку. — Этот телефонный номер и этот адрес абсолютно бессмысленны. Ни при каких обстоятельствах они не могут существовать.

— Может быть, — сказала Изабель, убирая карточку в свой карман. — Но нам больше негде начать поиски. Значит, мы начнем оттуда.

Саймон мог только смотреть. Тело, плавающее внутри гроба — тело Себастьяна — не казалось ему живым; по крайней мере, он не дышал. Но он явно не был абсолютно мертвым. Прошло два месяца. Будь он мертв, Саймон был уверен, он выглядел бы гораздо хуже, чем сейчас. Его тело было очень белым, как мрамор; одна рука была забинтованной культей, но в основном он был цел. Он казался спящим, его глаза закрыты, а руки свободно лежали по бокам. Только тот факт, что его грудь не вздымалась и не опускалась, доказывал, что было что-то очень неправильное.

— Но, — сказал Саймон, зная, что прозвучит глупо, — он мертв. Джейс убил его.

Лилит положила бледную руку на стеклянную поверхность гроба.

— Джонатан, — сказал она, и Саймон вспомнил, что на самом деле это было его именем. Ее голос стал на удивление мягким, когда она произнесла его, будто она пела колыбельную ребенку. — Он прекрасен, не правда ли?

— Эм, — произнес Саймон, глядя с ненавистью на создание внутри гроба, которое убило девятилетнего мальчика, Макса Лайтвуда. Создание, которое убило Ходжа. Которое пыталось убить их всех. — По правде говоря, не в моем вкусе.

— Джонатан уникален, — сказала она. — Он единственный известный мне сумеречный охотник с кровью Высшего Демона в венах. Это делает его очень могущественным.

— Он мертв, — сказал Саймон. Он ощущал, что, почему-то, было важно продолжать утверждать это, хотя Лилит и не обращала на это внимания.

Лилит, глядя на Себастьяна, нахмурилась.

— Это правда. Джейс Лайтвуд подошел к нему сзади и вонзил нож в спину, сквозь сердце.

— Откуда вы…

— Я была в Идрисе, — сказала Лилит. — Когда Валентин открыл проход в демонические миры, я прошла сквозь него. Не для того, чтобы сражаться в его глупой битве. Скорее, из любопытства, чем еще по какой-то причине. У этого Валентина, должно быть, такая гордыня… — Она осеклась, пожимая плечами. — Небеса покарали его за это, разумеется. Я видела жертву, которую он принес; я видела, как ангел появился и обратился против него. Я видела, что все обратилось вспять. Я старейшая из демонов; мне знакомы Старые Законы. Жизнь за жизнь. Я устремилась к Джонатану. Было почти слишком поздно. Его человеческая часть умерла мгновенно — его сердце перестало биться, а легкие дышать. Старых Законов было не достаточно. Я пыталась вернуть его. Но он ушел слишком далеко. Это все, что я смогла сделать. Сберечь его для этого мгновения.