Город пепла

Отряд взошёл на борт. Я обвела изучающим взглядом суетившихся на палубе матросов. Их крики и ругань резали слух, от чего я быстро пришла в раздражённое расположение духа. А через несколько минут, показавшихся мне вечностью, судно тронулось в путь, отплывая от пристани. Инверия постепенно оставалась позади, и вскоре цветущие горные просторы стали вовсе крохотной точкой на горизонте, быстро растворившейся в пучине мрака.

Камиан уже давно был в своей каюте. Даже словом не обмолвился. Я последовала его примеру, решив дать себе время отдохнуть – впереди был долгий, тяжёлый путь.

Глава 5

Дни, проведённые на судне, тянулись бесконечно. К тому моменту, как корабль прошёл половину пути, я уже успела порядком вымотаться от бесконечной качки. В воздухе постоянно чувствовался тошнотворный морской запах, и мне чудилось, что он пропитал собой всё вокруг – стены, мебель, одежду.

К концу третьего дня – а внутренние часы подсказывали мне, что сейчас была именно ночь, – я вышла на палубу. Вокруг было темно, хоть глаз выколи; единственным источником света служил небольшой фонарь, освещающий корабельную палубу. Она казалась пустой – однако, в полумраке можно было разглядеть очертания вахтенного, стоящего у штурвала, а также услышать снующих туда-сюда матросов, которые перетаскивали тяжёлые ящики. Они громко ругались между собой, когда кто-то один случайно ронял груз на ногу другого. Большая часть команды спала, разместившись в трюмах.

Тишину разрезал негромкий шум встречных волн и шелест паруса.

Я медленно подошла к освещённому участку палубы, оперевшись вспотевшими от повышенной влажности ладонями о фальшборт. Холодный бриз обдувал лицо и шею, заставляя кожу раз за разом покрываться мурашками. Волосы, собранные в небрежный пучок, давно и сразу растрепало ветром, поэтому я даже не пыталась собрать их в нормальную причёску. А меж тем голова была переполнена мыслями, тяжёлыми и мрачными. Я без устали гадала: сможем ли мы одолеть врага в начавшейся войне, сможем ли вернуть мир на наши земли? Безусловно, мне хотелось верить, что победа будет за нами – как иначе? Только чутьё редко подводило меня – я нутром чувствовала, что в этой битве будет много потерь.

Пребывая в раздумьях, я даже не сразу заметила, что рядом кто-то стоит. Лишь подняв глаза, обнаружила рядом с собой Камиана, бесстрастными глазами глядящего вдаль, на линию горизонта.

Странно. Мы с ним всё время находились на одном судне, но до этой минуты так и не нашли возможности поговорить.

– Не спишь, – негромко пробормотала я, обратившись к давнему другу.

– Да, – коротко отозвался Камиан в ответ.

С его губ сорвался протяжный вздох, а затем юноша прикрыл глаза, подставляя лицо под холодные прикосновения гуляющего ветра.

– Красивая сегодня ночь.

Я не знала, о чём говорить с ним, а потому ляпнула первое, что пришло в голову. Камиану же моё утверждение пришлось по душе не слишком. Он брезгливо поморщился.

– Не вижу в ней ничего красивого.

– Не в буквальном смысле. Она спокойная, тихая, знаешь… Без беготни и суеты. Не представляю, как ты держишься, но я за последние несколько месяцев очень устала от этих хлопот… Потому и говорю, что красивая.

– Странные у тебя понятия о красоте, душа моя.

«Душа моя». Не в первый раз я слышала это обращение из его уст. Похоже, у Камиана уже вошло в привычку звать меня так.

Не придумав, что на это ответить, я обратила взгляд туда же, куда и он. Пыталась разглядеть что-нибудь на линии горизонта – и, может, глаза уже попривыкли к вуали тьмы, но все мои попытки рассмотреть всё равно проваливались с треском.

Скрестив руки за спиной, Камиан внезапно продолжил:

– Я тут подумал… Раз нам с десяток лет не доводилось общаться, может, имеет смысл узнать друг о друге что-нибудь? Всё же у нас есть общая цель, и весьма странно продолжать оставаться незнакомцами, не находишь?

– Я за, – негромко хмыкнув, посмотрела на него. В почти чёрных глазах правителя двора Теней отчего-то стояли тоска и печаль, причину которых, похоже, мне ещё предстояло узнать. – Меня Аирэлла зовут.

– Я знаю, как зовут тебя, Элла, – впервые за всё время, проведённое с ним, я увидела на чужих тонких губах улыбку. Настоящую, неподдельную. – Но, получается, всё остальное, что я знал о тебе, уже не имеет никакого значения. Чем же сейчас ты живёшь?

– Немногое изменилось, если честно. Всё так же увлекаюсь живописью, и, если выдаётся свободная минута, пишу картины, которые украшают дворец. Ещё я занимаюсь благотворительностью. Я создала первое убежище для нуждающегося населения после того, как однажды мы с отцом во время путешествия набрели на деревню, где из-за пропавшего урожая царил голод. У жителей толком не было ни еды, ни тёплой одежды. Теперь же каждый может обращаться в убежища при монастырях и получить посильную помощь от королевства.

Камиан с упоением слушал каждое моё слово, впитывая их в себя жадно, словно сухой песок – ключевую воду.

– Да, про благотворительность слышал. Пишешь картины, надо же… Ты ненавидела живопись.