Город потерянных душ

— Клэри, — прошептал он. Послышался удар, и она поняла, что он упал на колени рядом с ее кроватью. Она не двигалась, но ее тело сжалось. Его голос был шёпотом. — Клэри, это я. Настоящий я.

Её веки, затрепетав, открылись, шире, и их взгляды встретились.

Клэри пристально смотрела на Джейса. Он стоял на коленях у ее кровати, и их глаза находились на одном уровне. На нём было тёмное шерстяное пальто, застёгнутое на все пуговицы вплоть до горла, где, подобно какому-то ожерелью, его кожу оплетали руны: Беззвучность, Ловкость и Точность.

Глаза у него были золотые и очень широко открыты, и она будто смогла увидеть сквозь них Джейса… её Джейса.

Того, который поднял её на руки, когда она умирала от яда Пожирателя; того, который смотрел, как она держала Саймона за руку, пока вставало солнце, тогда, на Ист-Ривер; Джейса, который рассказал ей историю о маленьком мальчике и его соколе, которого убил его собственный отец. Тот Джейс, которого она любила.

Ее сердце, казалось, вовсе остановилось. Она не могла даже вздохнуть. Его решительный взгляд был полон боли.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Пожалуйста, поверь мне.

Она верила ему.

В них текла одинаковая кровь, они одинаково любили друг друга; это был её Джейс, в той же самой мере, как её руки на самом деле были её руками, а её собственное сердце — её сердцем. Но…

— Как?

— Клэри, чшш… — она начала садиться, но он за плечи толкнул её обратно на кровать. — Мы не можем сейчас разговаривать. Мне нужно идти.

Она схватила его за рукав, почувствовав, как он вздрогнул.

— Не оставляй меня!

Он опустил голову на мгновение, когда он снова поднял глаза, его глаза были сухи, но их выражение заставило её замолчать.

— Подожди несколько минут после моего ухода, — прошептал он. — Затем незаметно поднимись ко мне в комнату. Себастьян не должен узнать, что мы вместе. Не в этот вечер. — Он поднялся, его глаза выражали мольбу. — Сделай так, чтобы он тебя не услышал.

Она села.

— Твое стило. Оставь мне свое стило.

Сомнение мелькнуло в его глазах; она терпеливо смотрела на него, а затем убрала свою руку. Через некоторое время он сунул руку в карман и достал тускло светящееся стило и вложил в её ладонь. На мгновение их кожа соприкоснулась, и она вздрогнула, только кисти рук, Джейс казался таким же мощным, как в ту ночь в клубе, когда они целовались и разрывали друг друга на части. Она знала, что он ощутил то же самое, потому что он отдернул руку и стал отступать к двери.

Она слышала его дыхание, рваное и быстрое. Он нащупал позади себя дверную ручку, и позволил себе смотреть на ее лицо до самого последнего момента, когда дверь с щелчком закрылась между ними.

Клэри сидела в темноте, ошеломлённая. Она чувствовала, что её кровь побежала быстрее в венах, и ее сердце было вынуждено работать в двойном темпе, чтобы продолжать работу.

Джейс. Мой Джейс.

Она сжала в руках стило. Было что-то в нем, эта холодная твердость, казалось, сосредотачивала и обостряла мысли.

Она посмотрела на себя. Она была одета в майку и пижамные шорты; мурашки бегали по её рукам, но не потому, что было холодно. Она поставила кончик стела на внутреннюю сторону руки и потянула его медленно вниз по коже, наблюдая, как Бесшумная руна появляется на ее бледной, покрытой венами, коже.

Она приоткрыла дверь. Себастьяна не было, спал, скорее всего. Из телевизора доносились звуки музыки — что-то из классики; звучало пианино — любимая музыка Джейса. Она задумалась над тем, интересовался ли Себастьян музыкой или каким-либо другим искусством. Ведь это так по-человечески.

Несмотря на свою озабоченность о том, куда он пошел, ноги несли ее к кухне, а потом через гостиную, она лихо поднялась вверх по стеклянной лестнице, шагая бесшумно, когда она достигла вершины, то побежала по коридору в комнату Джейса.

Когда она дернула за дверь и скользнула внутрь, дверь захлопнулась за ней. Окна были открыты, и через них она могла видеть крыши и изогнутый кусочек Луны — идеальная Парижская ночь. Ведьмин огонь Джейса лежал на ночном столике возле его кровати. Он горел тусклым светом, разрушая темноту комнаты. Этого было достаточно, чтобы Клэри видела Джейса, стоящего между двумя длинными окнами.

Он скинул длинный черный плащ, который лежал в неестественной позе у его ног. Она сразу поняла, почему он не снял его, когда зашел в дом, почему он держал его застегнутым на все пуговицы до горла. Потому что под ним на нем были только серая рубашка на пуговицах и джинсы — и они были липкими и пропитанными кровью. Части рубашки были в лентах, как если бы они были разрезаны очень острым лезвием. Его левый рукав был свернут, и его предплечье было перевязано белой повязкой, ему необходимо сменить её, она уже пропиталась кровью по краям. Его ноги были босыми, ботинки отсутствовали, и пол, где он стоял, был забрызган кровью, как алыми слезами.

Она с щелчком положила стило на его тумбочку.

— Джейс, — мягко сказала она.