Город призраков

Я следую за странным чувством, которое тащит меня по лестнице вниз и из дома на улицу. Мама всегда говорит, что нужно прислушиваться к своему внутреннему голосу, так я и делаю.

Вы когда-нибудь стояли на вершине холма? Оттуда ноги сами несут вниз, набирают скорость, и чувство земного тяготения всегда, всегда, всегда направляет вниз в подножию.

Вот на что это похоже.

Как будто Лара – подножие горы, а меня к ней так и тащит.

Мне остается только довериться ногам и идти.

Глава двадцать вторая

– Понимаю, это звучит, как полный бред, – говорю я, объясняя, что за сила тянет меня вперед через город призраков.

Джейкоб пожимает плечами.

– Это не самое странное, что с нами случилось.

Я смеюсь – жалкий, почти незаметный звук. Джейкоб хлопает меня по плечу.

Вуаль вокруг нас слабеет, вокруг мелькают дома, по улицам бродят призраки. Надо было мне сразу послушаться своих ног, когда они отказывались идти, намекая, что нам не туда. Теперь я даю им свободу. Надо только не отмахиваться от таинственной тяги, и ноги сами выбирают, куда идти, где свернуть. Они несут меня, и с каждым шагом нить между мной и Ларой натягивается все сильнее и сильнее, и сильнее, и вдруг… начинает слабеть.

Я останавливаюсь резко, как будто налетела на что-то.

Решив, что свернула не в ту сторону, я пячусь назад до тех пор, пока нить снова не натягивается. Новая попытка – безуспешно, куда бы я ни направилась, нить обвисает.

Здесь – именно здесь – я должна остановиться.

А загвоздка в том, что именно здесь ничего нет.

В Вуали пусто – только смазанные очертания улиц и домов, не существующих по эту сторону завесы. Похоже на картину – бывают такие, где художник оставляет карандашные линии наброска по краям. Здесь тоже край, граница, место, где Вуаль и обычный мир не соединены.

Я щурю глаза в надежде рассмотреть, что по ту сторону, но различить что-то сквозь завесу все трудней. Я снова пытаюсь, но все не в фокусе, и…

Фокус.

Это наводит меня на мысль.

У меня на шее по-прежнему висит фотоаппарат. Наверное, он странный и смешной, в чем-то лучше, в чем-то хуже современных. Но любая камера позволяет изменить фокусное расстояние, чтобы четче видеть предметы, расположенные ближе или дальше. Как Вуаль и обычный мир.

Я подношу к глазу треснутый видоискатель, кручу ободок линзы, и Вуаль постепенно становится все более мутной и размытой. Какое-то время все плывет у меня перед глазами, но я продолжаю вращать линзу, пока Вуаль окончательно не превращается в дымку, а реальный мир за ней становится виден отчетливо и резко.

Если бы мы были сейчас в реальном мире, то оказались бы в книжном магазине.

«БЛЭКВЕЛЛ» – гласит бело-синяя надпись на стене.

– За мной, – командую я Джейкобу.

Он держит руку у меня на плече, я не отрываю глаз от видоискателя – так мы бродим среди покупателей в лабиринте книжных полок.

Вниз, тянет нить в моей груди, и я спускаюсь по лестнице, в мире, которой не могу ни увидеть, ни пощупать, проходя сквозь людей, будто их там и нет вовсе – хотя на самом деле нет меня.

Мы добираемся до подвального этажа – и видим Лару в углу магазинной кофейни. Она сидит за круглым столиком, помешивает чай в стакане и читает книгу.

– Лара! – кричу я, надеясь, что ее чувства обострены больше, чем мои.

Она поднимает голову, и на миг во мне вспыхивает надежда, но – она возвращается к книге.

– Лара, пожалуйста.

Между ее бровями появляется морщинка, но и только.

Протянув руку, я толкаю ее изо всех сил. Что ж, по крайней мере, я попыталась. Рука ударяется в Вуаль, больше похожую сейчас на стекло, чем на ткань. Стекло дрожит, но не разбивается.

Лара встает из-за столика, захлопывает книгу и собирается уходить.

Только не это.

Я бегу за ней, прочь из кофейни, Джейкоб наступает мне на пятки.

– Лара, Лара, Лара, Лара, Лара! – не переставая вопит он, а она сворачивает за угол в проход между полками, где нет людей, стремительно разворачивается и плавно переходит сквозь Вуаль на нашу сторону.

– Что? – шипит она.

Я выпускаю из рук камеру, и она повисает на ремне. Книжный магазин то погружается в полумрак, то вспыхивает, как от фотовспышки – вспышка, темно, вспышка, темно.

Но Лара здесь.

Реальная.

– Так ты все-таки нас слышала, – говорит Джейкоб.

– Да, я слышала тебя, призрак, – презрительно бросает она.

– Меня зовут Джейкоб! – возмущается он.

У меня нет на это времени.

– Лара, у нас проблема! – говорю я.

Наконец, Лара обращает на меня внимание. С ее губ уже готов слететь ехидный ответ, но увидев меня, серую, выцветшую и без света в груди, она осекается. Впервые с нашего знакомства Лара по-настоящему удивлена. Вот уж не думала, что ее можно выбить из колеи, и теперь не знаю, как на это реагировать, гордиться или пугаться.

– Кэссиди… – шепчет она.

Я догадывалась, что мое нынешнее состояние заслуживает некоторого беспокойства, но следующие слова Лары застают меня врасплох.

– Что ты наделала?

– Я ничего не делала! – в сердцах отвечаю я.