Город семи грехов

— Я главный стражник и хранитель башни и храма, защитник пророка Ханоха, специально для тебя повторяю свои титулы! Уходи, Шимшон, тебе не место среди нас. Твоя злость вскрылась, как чумная опухоль, а пророк Ханох велел нам всем очиститься от зла.

— Зеэв, ты грязный волк, ты не смеешь меня прогонять! — заявил Шимшон и ещё ближе подошёл к Зеэву.

Галия, а вместе с ней все служители зала записей и подчинённые Зеэву строители стали выкрикивать:

— Уходи, Шимшон, тебе нет места среди нас.

В ярости Шимшон схватил огромный гранитный монолит и со всей силы ударил им о стену башни, так что по ней побежала большая трещина. В толпе закричали, и Зеэву потребовалось немало усилий, чтобы всех успокоить. Шимшон, увидев результат своего гнева, бросился прочь с площади. Зеэв три раза ударил в бронзовый диск и опять призвал народ вернуться на строительство. Но не все повиновались ему.

— Зеэв, опомнись! Первым был Хаим, славный и чистейший душою, затем была невинная, как маргаритка, Лилах, и вот теперь сильнейший и самый искренний из всех Шимшон. Скольких ты ещё исключишь и прогонишь из общины? — спросил Зеэва Эфрам, обращаясь при этом и ко всем оставшимся.

— Защищая предателей нашего пророка Ханоха, ты сам становишься предателем, Эфрам. Если тебе хочется уйти, уходи из долины и общины нашей, — заключил Зеэв.

Гила бросилась, чтобы увести своего мужа Эфрама от гнева Зеэва, но было поздно. Эфрам уже принял решение и сказал Гиле, что поутру они и все их дети покинут общину и отправятся искать новые земли к западу от долины.

Снова Зеэв принялся ударять в бронзовый диск, сопровождая удары указаниями:

— Через три дня мы приступим к возведению храма на вершине башни, и к следующему полнолунию храм будет готов во имя Всевышнего и пророка Его Ханоха.

Зеэв ожидал восторженных криков, но услышал их от немногих своих сотоварищей, что следовали за ним в надежде получить от пророка титулы. Строительство башни продолжилось, но из-за отсутствия Шимшона и Эфрама работа уже не велась так слаженно и быстро, на верхней площадке не хватало кирпичей и камней.

Через три дня и две ночи, как того хотел Ханох, башня была закончена и первые колонны храма уже возводились на еле видимой снизу вершине искусственной горы. Когда едва пробившиеся над горизонтом рассветные лучи осветили башню, достигавшую небес, и Мейрав с Таирой только принялись разжигать свои печи на кухне, на площадь вбежала Галия. Три раза она ударила в бронзовый диск, а потом ещё и ещё, чтобы каждый услышал и вышел на площадь, ибо у неё было срочное послание от пророка Ханоха. Волновалась Галия, и руки её дрожали. Когда все собрались вокруг неё, Галия заговорила:

— Только что с первыми лучами солнца наш возлюбленный пророк Ханох дал первое послание за три дня. И послание это гласит…

Галия принялась зачитывать.

— Не стоит, Галия, я сам, — сказал пророк Ханох, тихо подошедший к толпе. И, встав на большой камень, пророк Ханох сказал: — Не услышали вы речи мои, не оставили вы дел своих, не пошли вы за мной, когда я призвал вас. Вы рабы дел своих, а башня сия — тюрьма ваша. Только избранные услышат и последуют за Всевышним прямо здесь и сейчас. Последуйте за мной в новые земли, где мы создадим новую общину и возведём алтарь миру.

И пророк Ханох, ничего больше не говоря и не отвечая на вопросы, двинулся по дороге, ведущей из их славной общины — долины двух рек, Евфрата и Тигра.

— Я иду за вами, пророк Ханох, — произнесла со слезами Галия и направилась уже за ним, как ей перегородил путь её муж Зеэв.

— Ты жена моя, и тебе не велено уходить без спроса мужа твоего. Ты должна быть со мной, и нам нужно достроить храм.

— Пророк Ханох сказал, что уже ничего не нужно здесь. Если ты не пойдёшь, то пойду я одна, — молвила Галия и обошла Зеэва, впервые не послушавшись его.

Ропот, переходящий во всеобщее возбуждение и растерянность, охватил всю долину. Никто даже не обратил внимания на Йерахмиэля, вернувшегося с вестями о том, что он нашёл на востоке зелёный мрамор для храма. Мейрав и Таира так жарко спорили о том, что им делать дальше, что совсем забыли о своих печах, где в котлах закипало масло, так что оно вспыхнуло пламенем и перешло в пожар. Никто не заметил, как загорелись кладовые со всеми запасами хлеба и зерна.

Пророк Ханох тогда уже вышел за ворота, а вместе с ним несколько его самых верных последователей. Не оглядываясь, они направились, кажется, на восток, как потом рассказывал Хилель.

Пожар перекинулся с кладовых на зал записей. Поскольку Галия и все служители ушли с пророком, некому было позаботиться о сохранности посланий, все ринулись спасать свои дома, опасаясь, что пламя доберётся до их крова.

К обеду, когда половина города сгорела дотла и пожар затих так же быстро, как и начался, собрал Зеэв всех оставшихся на площади у башни тремя ударами о бронзовый диск.