Город семи ветров

Наргин… Небольшой островок в десятке километров от Каспийской бухты имел не только нехорошую славу – среди жителей метро о нем ходили леденящие душу слухи, но и нехорошую историю. Всего-то три квадратных километра площадью, летом – жуткая жара, зимой – не менее жуткий холод. Когда-то решили, что лучшего места для тюрьмы придумать трудно. Вернее, не тюрьмы даже, а лагеря смерти. В Первую мировую попрощались с жизнью тысячи военнопленных, а в тридцатые годы Наргин стал одним из лагерей, куда ссылали репрессированных.

Тысячи жизней оборвались в застенках тюрьмы, кровью пропитана земля острова. «Остров смерти» – так называли тогда Наргин, и он полностью оправдывал свое прозвище. Говорят, что тут, на острове, в хорошую, ясную погоду, когда на море полный штиль и тишину нарушают лишь крики чаек, можно услышать, как кто-то зовет с берега своих родных, а с острова эхом раздаются крики в ответ. Иногда лучи солнца скрываются за гонимые ветром облака и на приморский берег падают тени стоящих когда-то на берегу людей…

Построенный маяк стал своеобразным памятником погибшим здесь.

Потом, когда прошли лихие годы, а деревянные бараки сровняли с землей, на их месте построили казарму для солдат, поселок для семей военных, и остров стал одним из объектов ПВО огромной страны. А когда исчезла и сама эта страна, Наргин в одночасье стал бесхозным. И появился соблазн превратить этот клочок земли в райский уголок под названием «Остров мечты». И все бы хорошо, да только веселиться у бакинцев тут не было никакого желания. Хотя кому интересно мнение людей, если на кону деньги, большие деньги. Но жизнь рассудила по-своему… Превратить «Остров смерти» в «Остров мечты» было не суждено.

Зато живучести традиций проклятого места можно только позавидовать: словно извращенная птица Феникс, Наргин возродился после ядерного апокалипсиса и вновь стал местом ужаса и скорби. Бандиты приспособили островные помещения под тюрьму, где держали провинившихся, голодом и издевательствами добиваясь покорности от этих несчастных.

* * *

Искать нужного человека долго не пришлось. Тот, кто был нужен Максуду, и не думал скрываться, он все так же прожигал деньги в казино. Позарившись на халявную выпивку и осоловев от неожиданного везения, он совсем потерял голову от новоявленных друзей.

Приходить в себя он стал только по дороге в порт…

На улице было пасмурно, а ветер, который, кажется, недавно затихал, неожиданно стал набирать силу. Время от времени горизонт окрашивали всполохи – шла гроза.

– Шайтан его побери, гроза идет.

– Ничего, плыть недолго, успеем до большой волны.

– Плыть? А куда мы, собственно, плывем, а?

Пленник еще не осознал своего положения, но, получив от Дугласа болезненный толчок в бок, понял, что дело нечисто.

– Что вы себе позволяете! Осторожнее!

– Заткнись, ублюдок, – прошипел Максуд.

– Что-о?! Я потомок рода Трубецких и не позволю такого обращения с собой! – мужчина попытался встать, но тут же согнулся пополам от удара.

– Слушай ты, Уавася, – Дуглас схватил «потомка рода Трубецких» за шкирку и встряхнул, – или ты заткнешься, или мы тебя кончим прямо тут.

– Что вам нужно? Забирайте все, что у меня есть! Поедемте ко мне домой, – пленника трясло, он с трудом сдерживал рвотные позывы.

– Заберем, не переживай, – рассмеялся Дуглас. – И в гости к тебе приедем. Но сначала ты к нам.

– Прибавь ходу, – Максуд хлопнул по плечу водителя.

– Кажись, гроза надвигается, – обратился он уже к Дугласу. – Нам только этого не хватало.

– Может, тут переждем?

– Забудь. Потеряем время. Неизвестно, сколько она бушевать будет, – Максуд посмотрел на часы.

– Думаешь, успеем? – спросил Дуг.

– Тут до Наргина рукой подать.

– Наргин?! – завопил Трубецкой. – Зачем Наргин? Я все так отдам!

– Отдашь, отдашь, не сомневайся.

Двигатель на баркасе был уже запущен, Фара ждал только их. Пленника пришлось волочь силком, подбадривая пинками.

– Быстрее, быстрее!

Чертова непогода! Набирающий силу ветер гнал к берегу волны, вырастающие до исполинских размеров. Теперь уже черное небо то тут, то там разрезали яркие разряды молний. Небеса разверзлись и выплескивали на город потоки ледяной воды. Вздымаясь вверх, волны с грохотом обрушивались на суденышко, его словно щепку бросало в разные стороны, вода за бортом пенилась и кипела. Ураган решил навестить укрытый от посторонних взглядов приморский город. Он рвал и крушил все на своем пути. Море, единственное, что могло ему противостоять, злилось и рычало.

– Куда! Стоять! – Максуд лишь в последний момент заметил, как их пленник открыл дверь рубки и кинулся на палубу.

Сильный порыв ветра с грохотом захлопнул дверь. Свет палубного фонаря выхватил из темноты бедолагу, который из последних сил удерживался на палубе. Максуд рванул на себя железную дверь и сделал шаг вперед. Очередная волна обрушилась на баркас. Вода рванула в рубку.

Мгновение, и палуба пуста…

* * *

– Твою ж ты мать! – Амир был вне себя.

Он был не просто зол, он был в ярости. Мало того, что Максуд кинулся самовольничать, так еще и просрал все, что можно.

– Какого черта?!