Город семи ветров

Рука сама потянулась к оружию. Максуд побледнел, но ничего не сказал, только от бессилия упал на колени.

– Господин… Я хотел как лучше, господин…

Амир передернул затвор и в этот момент его руку, державшую оружие, схватила другая, маленькая, но сильная.

– Амир! Не надо!

Кьяра! Какого шайтана она лезет в мужские дела! Он в бешенстве повернулся к ней, но ругательство застыло на языке, так и не сорвавшись. Он опустил руку, желание убивать прошло.

– Сгинь!

Максуд исчез в считаные секунды.

– Кьяра, объяснись!

– Рано, рано выносить приговоры! Чего бы ты добился, убив Максуда?

– Наказал крысу!

– Крысу? А ты уверен, что это он?

Не уверен. Его зам столько лет служил ему верой и правдой. Но люди меняются.

– Из-за него мы потеряли след. Человек мертв, он ничего не скажет, а мы ничего от него не узнаем!

– Амирхан, мы потеряли человека, но не потеряли головы и не потеряли способность думать. Все метро – маленькая деревня. А деньги, как их не укрывай, все равно оставляют следы.

– А!.. Ты просто успокаиваешь меня!

– Ай, Амир, Амир! А если бы и так, то что в этом плохого?! Ты – мой мужчина, и я тебя люблю. Помни об этом. Кстати, не хочешь продолжить вчерашний разговор?

– Про несуперважное?

– Теперь, пожалуй, очень важное.

– И чего молчишь?

– Знаешь, когда я поняла, что все впустую, то решила встретиться с Мамедом. Постой! – Кьяра заметила, как взвился муж: Мамед – его человек, а она никогда до этого не лезла в их дела, – я ничего ему не рассказала, если ты этого боишься! Просто немного поработала мозгами.

– И чего твои женские мозги наработали?!

– Когда-то был анекдот. Лежат на столе два учебника. Один называется «Логика», второй – «Женская логика. Том первый».

– Ну да, я ж и забыл, что вы у нас образованная. А мы что? Мы университетов не кончали.

– Амир, не обижайся. Ты же знаешь, я ничего не сделаю во вред тебе!

– Не сделаешь? Или не делала до этого?

Амира трясло, он уже никому и ничему не верил. Кьяра же оставалась спокойна и даже, кажется, не обиделась.

– Прости, я стал параноиком…

– Вот видишь, университетов не кончал, а слова умные знаешь, не все еще потеряно! – женщина улыбнулась. – Слушай дальше. Вот те двое. Они же вроде как на рыбалку отправились? Так?

– Пока не улавливаю, что тут такого особенного.

– Время. Они точно знали, они были уверены, что на Артеме не должно никого быть!

– Крыса им доложила.

– Или кто-то, кто знает про ваши с Мамедом дела.

– Так и узнала бы, кто рыбачил в то время. Делов-то.

– Да, это просто. Только вернемся к началу разговора. Напомнить?

– Ты права. И что мы имеем?

– Мамеду срок – до завтрашнего дня. На встречу с ним посылай, кого хочешь, я не поеду, если не против. Устала что-то.

* * *

На следующий день Мамед рассказал бандитам про Газика, а Газик – про Курбана. Теперь осталось только сложить два и два…

Глава двенадцатая

Кьяра сидела под деревом. Огромное, с необъятным стволом и широкими листьями, отлично затенявшими пространство внизу. В стороне скучали два охранника. Да, на острове было безопасно, да, тут были сосчитаны все нерпы и прикормлены все псы, но береженого бог бережет. И что за госпожа без охраны?

Мужчины откровенно скучали. Кьяра никогда не противопоставляла себя остальным, не фамильярничала, но и не подчеркивала свое особое положение. И если она разговаривала с рядовыми бандитами, то это вовсе не выглядело как оказанная милость снисхождение. И с женщиной считались еще и поэтому, а не только из-за того, что она была женой их атамана.

– Госпожа, а госпожа…

– Малик, чего тебе?

– Анекдот вспомнил, про баобаб и собаку, рассказать?

– Знаю, бородатый.

Малик, совсем еще молодой парень, с удивлением взглянул на женщину. Она улыбнулась кончиками губ: молодежь, все объяснять надо.

– Старый анекдот, говорю. Старым был, когда тебя еще в проекте не было.

И отвернулась, давая понять, что разговаривать у нее нет никакого желания.

Малик вздохнул. Потом вынул из кармана складной ножик и стал обстругивать поднятый с земли прутик.

Так-то лучше, говорить Кьяре сегодня совсем не хотелось. Было душно, или ей это просто казалось? Но все равно тут лучше, чем внизу. В последнее время женщине было тошно в убежище, все раздражало, стены и потолки давили. Амир беспокоился и не мог понять, что происходит с женой. А та на все вопросы отмалчивалась или переводила разговор на другие темы. Амир пытался ограничить ее визиты наверх: фон давно уже был нормальным, но солнце… Он называл его ядовитым, и жена была с ним согласна, поэтому приходилось прятаться в тень и строго следить за часами. Уж тут Амир мог бы не беспокоиться: себе во вред она ничего делать не собиралась. Не имела право.

Кьяра всегда считала, что детей у нее не будет, и вот теперь, кажется, ее мечта сбылась. Но все было еще так зыбко, что она пока решила ничего не говорить мужу. Потом, когда придет время.