Город семи ветров

Вартанян снял очки, потер виски и приготовился слушать. Говорил Вадим, рассказал лишь самое необходимое, то, что начальнику арменикендцев надо было знать обязательно.

– Как я понял, рассказали мне далеко не все. Но я без претензий, меньше знаешь, сами понимаете… Что сказать? Идея хорошая. С лошадьми проблем не будет, дам пару. Если умеют управляться.

Череп обернулся к Али.

– Как?..

– Я один раз пробовал. Про Мехри не знаю.

– Ладно, предупредим, чтобы без скачек. Кстати, да, люди из Сураханов будут у нас как раз сегодня вечером.

– Вот с ними и отправим. На мне, как я понимаю, пропуска и легенда прикрытия от любопытных глаз? Повезло тебе, Алибаба, – Вартанян повернулся в сторону Али, – с друзьями. У огнепоклонников тебе никакие сорок разбойников не страшны.

Смысл этой фразы Али понял много позже.

– Чтобы мы без тебя, Вартаныч, делали? Скажи, нужно что?

– Вай, Вадя! Зачем спрашиваешь? Сейчас все нужно! Еще немного, и придется всерьез изучать, как зубы лечили где-нибудь в Древнем Египте! Спирт нужен очень. Много. И еще анестезию бы, совсем мало осталось.

– С первым проблем не будет, с остальным… Короче, заказ принят. Мы пошли?

* * *

Вадим нервничал. Пожалуй, он единственный среди всех понимал, что на самом деле происходит. Он не знал, что задумали те, с Артема, но не надо быть семи пядей во лбу, чтоб просчитать все их действия, все просто – только поставь себя на их место. Подумай, как бы стал действовать ты в схожей ситуации, перебери все варианты, и получишь ответ. Время работало против них – кто знает, не попытаются ли перехватить Али наверху, по пути в Сураханы?

Конечно, они постарались запутать следы. Надеть на все семейство Бабаевых шапки-невидимки не получится по причине отсутствия оных, но можно придумать хорошую легенду. Вернее, даже не придумать, а использовать.

Так случилось, что именно через «Арменикенд» в Сураханы перебирались те, кому жизнь в метро опостылела, кто не смог устроить себе тут достойное существование: испытание подземельем выдерживали не все. Они искали новой жизни, и она виделась им именно там, у огнепоклонников. Тайна ли влекла их или какие призрачные надежды, кто знает, каждому свое. В Сураханах принимали всех, по крайней мере обратно никто не вернулся. Поэтому в появлении на станции очередного семейства, желающего вырваться из метро, для обычного жителя «Арменикенда» не было ничего удивительного. Так, повод посплетничать. Минут на пять. Вот беда только: два и два сложить недолго. Если знать, как складывать.

* * *

Огнепоклонники немного запоздали: несмотря на приближающуюся осень, жара стояла несусветная, и под палящим солнцем находиться было совсем уж невозможно. Не говоря уже о том, что светило после Катастрофы с большой натяжкой можно было назвать ласковым. Дело, конечно, не в нем, с солнцем-то как раз ничего не случилось, но кто будет рассуждать про озоновый слой и прочие хитромудрости?

– Вадя, когда увидимся? – Али обнял Вадима.

– Бог даст…

Вадим не любил долгих проводов: ему казалось, что, задерживаясь, люди отнимают у себя время, отведенное для встреч в будущем. Или, того хуже, вовсе лишают себя такой возможности.

– Все будет хорошо. Учитель Фахретддин в курсе всего, он вас ждет и примет, как родных. Все. Время! Прощайте!

– До свидания!

* * *

Из города выехали, когда солнце стало клониться к горизонту. До Сураханов скакать часа два, и успеть надо было до наступления ночи. Ружья, конечно, были у всех, но кто знает, на что по дороге можно наткнуться? Погода была безветренной. С одной стороны, зной от этого казался еще жестче, но с другой… Кто сказал, что пышущий жаром ветер в лицо – это очень приятно?

Ехали медленно, очень медленно: ни Али, ни тем более Мехри с лошадьми обращаться не умели, поэтому из всех видов аллюра путникам был доступен только шаг. Даже при переходе на рысь сразу возникали проблемы. Провожатые нервничали, их нервозность передавалась и остальным. Наргиз ехала с матерью. Поначалу она испугалась невиданного чудовища, но потом успокоилась. Правда, садиться на коня вместе с незнакомым дядей, как планировалось вначале, она отказалась наотрез. Так что Мехри было вдвойне тяжело. Остановок не делали, ни о каком отдыхе речи быть не могло.

Солнце опускалось все ниже и ниже, тени становились длиннее. Пейзаж нельзя было назвать скучным, ведь даже в пустыне есть какая-то своя прелесть. И все-таки он нагонял тоску. Пальмы на окраине города сменились зарослями тростника, потом пошли колючки и мелкий кустарник. Вскоре исчезло и это, остался только песок, отливавший в свете закатного солнца червонным золотом. И везде – остовы ржавой техники, разрушенные дома с развалившимися крышами и пустыми оконными проемами. А под ногами – остатки или, скорее, останки федеральной трассы, которая словно та самая, легендарная, вымощенная желтым кирпичом, должна привести их к цели.