Город. Штурм Грозного глазами лейтенанта спецназа (1994–1995)

Надо все таки попытаться прорваться к своим, на колонну, — момент удобный. Пришлось будить Пашу и снимать наблюдение. Сгруппировались в квартире на первом этаже и выбрались наружу. Пока от нашей колонны нас закрывали невысокие деревья и наши сгоревшие бронеобъекты. Вроде никто по нам не стреляет. Движемся потихоньку, тащим раненого и снова впавшего в беспамятство Котельского. Остальные раненые спокойно передвигаются сами, слава богу, раны пустяковые, осколочные, вот только связист выглядит двусмысленно, особенно его красные от крови штаны сзади. И не перевязать и зеленкой не помазать. Мне почему-то стало смешно, когда я представил душевные муки связиста. Старший головного дозора Еж потихоньку подполз к одному из сгоревших БТРов, обогнул его и выглянул наружу. Я снова начал вызывать по связи «Ленточку» и ругаться с неизвестным связистом, звать кого-то из командиров. Он наотрез оказался и послал меня куда подальше. Подползли ближе к нашей технике и валявшимся мертвым бойцам. Из перекрестка, ведущего на дорогу к мосту, выскочил шустрый «жигуленок» и помчался на бешеной скорости вдоль нашей подбитой техники. Из окон поливали из пулемета. В две секунды я и Паша забрались на подбитый бронетранспортер. Когда «жигуленок» поравнялся с временной позицией группы, мы ударили по нему из всех стволов. В нашу сторону начали долбить со стороны пустыря. Свои же федералы… Вот хорошо как получается, мы подстрелили каких-то негодяев, а по нам уже лупят. Где же благодарность, черт побери? Я, уже в отчаянии, выпустил последнюю оставшуюся красную ракету и, плюхнувшись на пузо среди мертвых бойцов, начал наблюдать. К нам никто не выдвигался на помощь, но, слава богу, и стрелять перестали. Придется идти самим. Ну что же, пойдем, помолясь. Я встал на броне в полный рост и тут же снова упал: по мне открыли огонь. Ну и как тут быть? Уходить обратно? Уже поздно. Боевики откатились в глубь кварталов, и так, как вчера, пробежаться с ветерком вряд ли получиться. Есть возможность попасть под реальный пресс, и навряд ли отделаемся только легкими ранениями. С другой стороны, не сможем мы таскать вечно с собой раненного Котла: ему все хуже и хуже, весь уже бледный и трясет всего. Была не была! Я снова встал в полный рост и, не таясь, спрыгнул и поднял вверх руки с автоматом. Связист громко орал в тангенту:

— Идиоты, мы разведка с группировки, видите, он руки поднял, не стреляйте!

Наверное, поверили: по мне никто не стрелял. В нашу сторону выдвинулась пара БМП. Мы встали и перебежками начали пересекать пустырь, то и дело натыкаясь на трупы и боевиков, и наших мотострелков.

Броня полетела, и нас взяли в коробочку. На нас смотрели перепуганные и озлобленные лица бойцов. По всей видимости, офицер, одетый в черный танковый бушлат и шлемофон, направил на меня ствол коротыша-АКСУ.

— Кто такие, б…, что здесь делаете?

Иногда мой мозг сам по себе включается в работу как-то отдельно от всего сознания, анализирует, сопоставляет факты и выдает готовые решения сразу на речевой аппарат.

Контакт надо было устанавливать сразу, одним махом, а не объяснять долго и упорно, кто мы такие, иначе сами себя запутаем и рискуем быть расстрелянными в упор. Вот мой мозг совместно с языком и выдал, не спрашивая у меня никакого разрешения:

— Слышь, Ленпех[6] круче всех, успокойся. Свои мы, разведка с Ханкалы.

Офицер вдруг улыбнулся и с нескрываемой радостью произнес:

— Фу-у-у, а я думал, снова чичи подлянку кидают, они нас всю ночь всяко-разно долбили. Ты какого выпуска, братан?

— Да я не с Ленпеха, но тоже ВОКер[7]. Давай отсюда сматываться, торчим как три тополя на Плющихе.

— Кидайте своего бойца в десант и давайте сами на броню. А балахоны у вас, конечно, красивые. У местных бабок отобрали?

Препираться и отстаивать честь своих импровизированных маскхалатов было некогда. Котельского бережно закинули внутрь десанта, сами забрались на броню и через несколько минут были у общей колонны. Добрались наконец-то. Все свои, можно расслабиться: теперь есть кто-то, кто будет принимать за тебя решение, главное теперь выбраться отсюда на хрен куда подальше. Куда угодно. По всей видимости, боевики отошли перегруппироваться и пополнить свои как людские, так и боевые запасы, и с минуты на минуту могут вернуться.

Глава 4