Город (СИ)

— А смысл? — Михаил прошипел сквозь зубы. — Капитан всё сам знает. Любого гонца точно также бы перехватили и отправили на их Чернодобывающую станцию. Нет, никого я не отправлял.

— Какого гонца? — Удивился Пётр.

— Да парни предлагали одного из наших в ваш Город отправить, чтобы предупредить о угрозе, о беженцах, — он мотнул головой в ту сторону, откуда должен был прибыть караван. — Но, думаю, с угрозой мы сами разберёмся, а ваш Капитан как никто другой в курсе происходящих событий.

— Тихо! — Шипел смотрящий. — Идут!

Около дюжины людей — примерно столько и составлял отряд Михаила — начали закапывать под снег себя и своё оружие. Они гроздями липкого снега облепляли себя, свою одежду, заметали в окопе следы своего пребывания. Пётр повторял за всеми, его оружие было проще некуда — старый добрый крюк, который и прятать то толком не зачем было. И всё же, он как и все, закопался. Спустя минуту после сигнала о том, что караван верхушек уже близко, эта яма приобрела такой вид, который и имела изначально.

— «Саботажники высшего класса, без сучка, без задоринки». — подумал Михаил.

Первое время никто не появлялся, всё было тихо.

Затем, когда прошло некоторое время, послышались голоса, ветром обрываемые слова, с трудом долетавшие до окопа.

Послышался хруст снега, шаги, скрипы телег, более четко различимые разговоры.

— Осторожнее, — прокричал кто-то над самым ухом. — Тут яма какая-то. Обходите, не упадите.

Караван настиг окоп, налетел на него, точно бурные волны на скалу. Люди расходились, обходя его по дуге, охранники и телеги также миновали яму без труда.

Мишин отряд оказался прямо посреди переносного лагеря.

Вдруг снег посыпался Петру прямо на голову и что-то тяжёлое упало рядом с ним, в яму.

— Санёк, ты че, — донеслось снова над самым ухом. — Залазь давай.

— Ща, — отозвался голос в считанных сантиметрах от Петра и от остальных, скрывающихся под снегом людей.

Человек, случайно попавший в яму, заскрёб руками и ногами, то вскарабкиваясь вверх, то снова падая, и так несколько раз, пока не вцепился рукой в куртку Петра, раскопав его из под снега.

У названного «Саньком» снова ничего не вышло и к нему спустился ещё один.

— Ох, ну от тебя и несёт, Сань, ты просыхал хоть когда-нибудь? — Ворчал второй.

Пётр к тому моменту был уже по пояс раскопан, он видел их двоих. Тогда ему в ум не пришло ничего лучше, чем просто притвориться мёртвым, что он и сделал, закрыв глаза и задержав дыхание, но на всякий случай покрепче схватившись за крюк.

— Ух, а это ещё кто?

— Где?

— Да вот, наш что-ли?

— Да какой, труп.

— А вроде не труп, ну-ка дай-ка потрогаю. Ух, слушай, да ведь он живой, надо…

Послышался удар, его голос оборвался. Тот, что первым свалился в яму успел только набрать воздуха для крику, но не издал и звука. Его тело мешком свалилось сверху на Петра. Ещё несколько секунд и его высвободили из под «Санька». Вокруг проезжали телеги, шли, находу засыпающие, стражники скарба и верхушки.

Люди начали раскапываться, вылезать, отряхиваться. Михаил подал руку Петру и поднял его на ноги, тот обернулся и увидел, что там, где стояли эти люди, теперь лежат два тела с пробитыми чем-то тупым и тяжёлым головами.

— Неплохо мы их, а? — Отозвался Михаил. — Ну всё, братва. В бой.

Члены повстанческого отряда начали вылезать по очереди. Первый, второй, третий, группа таяла на глазах, ручейком всплывала кверху, к каравану, идущему во главе огромного скопища людей, ковром устилающем снежную гладь.

Осталось всего пару человек, Петра толкнули вперёд и ему тоже пришлось вскарабкаться наверх, выбираясь из ямы. Он увидел людей, тянущих за собой повозки, увидел охрану, спокойно идущую рядом, хмуро уткнувшую свои лица в снег.

Пётр не знал, что ему делать, пытался скооперироваться с кем-то, но все были как один и люди Михаила идеально слились с людьми из лагеря. Тогда он недолго думая пристал к какой-то группе людей, пошёл за ними, точно также уткнув морду вниз, разглядывая то левую, то правую ногу.

Пока всё было спокойно. Лагерь двигался, окоп, что являлся их временным укрытием, был уже где-то позади. Михаила было заметить проще всего, он шёл с ружьём, ровно как и все, вперив взгляд вниз, но шагал торопливо, двигался к изголовью каравана.

— А я вот даже не знаю, — начал вдруг человек с дубинкой на поясе, который шёл бок о бок с Петром. — Стоит ли туда идти. Наши говорят, что стоит, что только там мы сможем переждать Великую бурю, только там мы сможем спастись. Но я так почему-то не считаю. У меня в лагере семья: жена, дочь, я не хочу, чтобы их жизням что-то угрожало. Я просто не могу себе позволить, чтобы с ними что-то случилось. Понимаешь?

Прозвучал выстрел. Всё произошло быстро. Большинство людей в лагере замедлили шаг, некоторые остановились. Всё-таки выстрелы и были редкостью, но звучали довольно редко. Волков почти не приходилось отстреливать, а при нынешних условиях, беря в расчёт тот факт, что всё зверьё давно отсюда убежало, выстрелов так и вовсе не было. Но холод льдом сковывал голову, была ночь, люди были сонные, им банально не хотелось думать.

Лишь некоторые в изумлении остановились.