Город смерти

Парадоксы существуют в лингвистической манифестации языка, на котором они выражены. В парадоксе об испанском цирюльнике слово "все" и содержит противоречащие значения. То же самое и в других парадоксах. Лента, которую послала мне Ридра, содержит грамматику и словарь Вавилона-17. Удивительно! Это наиболее аналитический из существующих языков. Но это потому, что все изменяется, и значения выражаются в огромном наборе конгруэнтных конструкций, выраженных теми же словами. Это означает огромное количество парадоксов, которые ошеломляют. Ридра заполнила конец ленты наиболее остроумными из них. Мозг, ограниченный Вавилоном-17, эти парадоксы сожжет или сломает...

- Или заставит установить связь с другой частью мозга. Понимаю. Ну, начинайте.

- Я уже начал две минуты назад.

Генерал посмотрел на Батчера.

- Я ничего не вижу.

- И еще минуту не увидите. - Доктор делал дальнейшие приспособления. - Система парадоксов, которую я шлю ему, должна еще прорваться через внешнюю оболочку его мозга.

Внезапно губы на твердом мускулистом лице разошлись, обнажив зубы.

- Начинайте, - сказал доктор Тмварба.

- Что происходит с мисс Вонг?

Лицо Ридры тоже исказилось.

- Я надеялся, что этого не случится, - вздохнул доктор Тмварба, - но подозревал, что все же случится. Она в телепатическом контакте.

Треск стула Батчера. Ремень, крепивший голову ослаб, и череп Батчера ударился о спинку сидения.

Звук со стороны Ридры перешел в вопль, потом прекратился. Ее испуганные глаза дважды мигнули, она закричала: - О, Моки, как больно!

Один из ремней, удерживающий руку Батчера, лопнул, взлетел кулак.

Доктор Тмварба нажал кнопку, белый свет сменился желтым, что-то произошло с телом Батчера - он расслабился.

- Он лишил... - начал генерал Форестер.

Но Батчер тяжело дышал.

- Выпустите меня отсюда, - донеслось от Ридры.

Доктор Тмварба нажал другую кнопку, и ремни, стягивающие ее лоб, икры, запястья, раскрылись с треском. Она побежала через камеру к Батчеру.

- Его тоже!

Он нажал другую кнопку, и Батчер упал ей на руки.

Под его тяжестью она опустилась на пол и начала делать ему массаж.

Генерал Форестер держал их под прицелом вибропистолета.

- Итак, ради дьявола, кто он и откуда?

Батчер снова начал терять сознание, но, цепляясь руками за пол, он поддерживал себя.

- Наи... - начал он. - Я... я Найзл Вер Дорко... Голос его утратил жесткость. Он стал немного выше и был окрашен легким аристократическим акцентом. Армседж. Я родился в Армседже. Я... я убил своего отца!

Дверная пластина скользнула в сторону. Послышался запах дыма и горячего металла.

- Дьявол, чем так пахнет, - сказал генерал Форестер. - Этого не может быть!

- Я предполагал, - сказал доктор Тмварба уверенно, - что половина защитных слоев этой камеры будет прорвана. Если бы это продолжалось еще несколько минут, у нас вообще не было бы шансов.

Послышался шум шагов, испачканный сажей космонавт остановился, пошатываясь у двери.

- Генерал Форестер, с вами все в порядке? Внешняя стена взорвана, каким-то образом вскрыты радиозамки на двойных дверях! И керамические стены пробиты почти до середины. Похоже на лазер. Генерал сильно побледнел.

- Кто пытался пробиться сюда?

Батчер встал на ноги, держась за плечо Ридры.

- Несколько наиболее остроумных моделей моего отца, включая ТВ-55. Здесь в штаб-квартире Администрации Союза их должно быть не меньше шести и довольно высокоэффективных. Но теперь о них можно не беспокоиться.

- Я успокоюсь только тогда, - размеренно сказал генерал Форестер, - когда мне все объяснят.

- Нет, мой отец не был предателем, генерал. Он просто хотел сделать меня наиболее эффективным секретным агентом Союза. Но оружие - это не инструмент, а скорее знание, как его использовать. И у Захватчиков есть это знание. Это Вавилон-17.

- Хорошо. Вы можете быть Найзелом Вер Дорко. Но это только еще более запутывает дело.

- Я не хочу, чтобы он много говорил, - сказал доктор Тмварба, - потрясение, испытанное его нервной системой...

- Я в порядке, доктор. У меня сильный организм. Мои рефлексы намного превосходят нормальные, и теперь я контролирую свою нервную систему до пальца на ноге. Мой отец все делал основательно.

Генерал Форестер положил ноги на стол.

- Лучше пусть говорит. Ибо, если я все не пойму через пять минут, то я всех вас куда-нибудь отправлю.