Город, стоящий у солнца (СИ)

С улыбкой, прождав ещё несколько минут и упиваясь его жалкими стонами, я взял со стола бурдюк с водой и подошёл к пленнику поближе. Медленно, чтобы он насладился моментом, открыл и неторопливо поднёс сосуд к его губам… Гром жадно припал к долгожданной влаге. Интересно, как быстро он почувствует?

Ого! Я еле успел отскочить. Кажется, задумка с солёной водой удалась на славу.

— Начнём, пожалуй? — Настенька втащила в комнату два больших эмалированных ведра с тошнотно-зелёным зельем, и с молодецким, неожиданным для хрупкой девушки, замахом окатила Громова содержимым первого из них. Жижа зашипела, разъедая ткань одежды, но не нанося ни малейшего ущерба самому пленнику.

— Ну, не раздевать же тебя, в самом-то деле! — рассмеялась демоница. Вдвоём мы отцепили Грома со стены. Ноги его уже не держали, и мы позволили гостю упасть на пол, лицом вниз. Во-первых, мы как раз собирались вылить второе ведро «очищающего» эликсира ему на спину. Во-вторых, так было только удобнее подхватить его под руки и подтащить к дыбе.

— Что с тобой, брат, кажется, ты немного не в форме? — прокомментировал я его вялые попытки сопротивления, мгновенно подавленные.

— Я сдохну… И отомщу… — только и прохрипел он.

— Конечно-конечно!

Мы закрепили его на дыбе, так, просто чтобы повисел и не дёргался лишний раз, когда Настя возьмёт в руки плеть. Мне этот норовистый инструмент всё никак не давался.

— Подкрути немного системы жизнеобеспечения, а то он какой-то вялый!

— Да как нечего делать, родной! — Настенька махнула рукой в сторону клетки с колдовским кристаллом, и пленник как-то ожил. Цвет кожи явно стал здоровее, дыхание стало не таким тяжёлым. Он с нескрываемым удивлением уставился на меня.

— Чел, ну какой интерес тебя расспрашивать, когда ты едва сознание не теряешь? — решил пояснить я. Люблю объяснять и рассказывать, чего уж там.

— Расспрашивать?

— Ну… — я изобразил задумчивость, — понимаешь, я хочу тебя пытать и мучить, потому что ты подвёл меня под пытки и мучения в своё время. Но бесцельно кого-то пытать — скучное и однообразное занятие, поэтому мы подумали-подумали и решили: мы будем задавать тебе всякие вопросы и истязать для того, чтобы ты на них ответил!

— О ч-чёмм-меня можно рас-расспрашивать?

— Эй! Это ты интересуешься, а должны мы! Настенька, солнышко, дашь ему по десять ударов за каждый дурацкий вопрос, который он задаст? — обратился я к своей напарнице.

— Да легко! — она уже потянулась за плетью, но я остановил её.

— Не сейчас, попозже. Пока он всего на двадцать наговорил.

Пленник сжал губы с такой силой, что, наверное, перекусил бы титановый лом.

— Да, вопросы! — продолжил я свою мысль, — Вопросы будут разные: сложные, унизительные, неприятные. Начиная с деталей интимной жизни и подробностей твоих отношений с госпожой Найт — и заканчивая решением систем дифференциальных уравнений второго порядка…

— Чего?! — переспросил наш гость с квадратными от удивления глазами. Моя дорогая Настя удовлетворённо кивнула, это ведь был уже третий его вопрос — хорошая заявка на тридцать ударов.

— Нет… Ну… Ты же должен кричать «нет, я ничего не знаю, я правда ничего не знаю!», несмотря на любые пытки, вынуждая нас стараться лучше и терзать сильнее, чтобы добиться-таки ответа!

— Саш, ты что, при жизни математику преподавал? — со смешком поинтересовалась у меня демоница.

— Не суть, — ответил я сухо. Какая ей разница, что я там преподавал? Как будто это что-то плохое…

— Больше вопросов не будет? — сладко поинтересовалась демоница, но пленник торопливо замотал головой.

— Умный. Ну, на нет и суда нет. Дай ему тридцать плетей для начала, и приступим к допросу.

— Охотно! — воскликнула демоница, и тяжёлый кнут прочертил по спине пленника первую кровавую борозду. За неё была вторая, третья… Крики жертвы и стоны рассекаемого воздуха стали для нас двоих музыкой, которой Настя с упоением дирижировала. Я любовался ими и пил вино, стараясь удержать в голове напоминание о том, что надо немного оставить. Громов уже просто повис, под каждым ударом мотаясь из стороны в сторону, как тряпичная кукла. Какое ничтожество! Мы ведь только начали.

— Двадцать девять! Тридцать! — последние удары девушка сопровождала возбуждёнными, чуть ли не оргазмическими выкриками, по лицу её катился пот, а та демоническая мутация, что отличала её от «обычных» женщин, рельефно проступала под одеждой. Эту суку возбуждает боль? Меня тоже! Я выплеснул остаток вина из бокала прямо на исполосованную спину пленника, с наслаждениям любуясь его реакцией. Да, вот так!

Потом мы начали его расспрашивать, добавляя дюжину плетей и полоборота ворота, регулирующего натяжение дыбы, после каждой вопроса, на который он не отвечал сразу же. Не то, чтобы нам интересно было это узнать, но к вечеру мы были в курсе, что:

— Найт приучила Грома делать ей массаж ног каждый вечер. А сама под настроение массировала ему совсем другие части тела с помощью «вибромассажёров». Мелочь, но, почему-то, он так стеснялся признаться в этом, что его потребовалось уговаривать плетью.