Город теней

– Лабиринт, – констатировал Сэм. – Кто бы мог подумать. Просто не верится. Я полагал, мы раскапываем обычное кладбище. Пускай древнее, пускай со склепами, но не более того. А тут, похоже, существует разветвленная сеть ходов. Подобное можно встретить в крупных городах. В Москве, помню, приходилось бывать на Рогожском кладбище. Там тоже так… К сожалению, далеко проникнуть не удалось. Вытолкали оттуда взашей местные бородачи, однако кой-чего увидел. Но это в Первопрестольной. И Рогожская застава существует не одну сотню лет. А здесь, в глуши… Невероятно! И ведь ни один абориген, ходя по улицам этого занюханного городишка, не ведает, что под ним.

– А может, кто и знает? – усомнился Толя. – Вот хотя бы директор музея?

– Возможно, но не уверен. Разве что наш конкурент догадывается. Этот Георгий Лесков.

– А он кто?

– Да никто. Любитель. В музее работает научным сотрудником, а в свободное время с металлоискателем по окрестностям лазает. Девчонка твоя сначала к нему бумаги-то понесла. Видать, в цене не сошлись. Да ведь ты в курсе. Кстати, почему ее не видно?

– Вчера только заходила.

– Она где остановилась?

– Где-то поблизости.

Сэм издевательски засмеялся. В гулком коридоре его смех, отдаваясь от стен, звучал жутковато.

– Ты чего? – удивился Толя.

– Вот еще один партнер, – отсмеявшись, заметил Сэм. – Девчонка эта. Все забываю ее имя. Причудливое такое.

– Бланка.

– Ага, испаночка. Ты ее трахаешь?

Толик замялся.

– Чего замолчал? Давай колись!

– Учимся мы вместе…

– Это я слышал. Значит, не трахаешь. А если нет, то почему?

– Да как-то…

– Зря, между прочим. Девчонка прикольная. Может, мне ею заняться?

– Дело твое.

– И ревновать не будешь? Ведь ты – боец. Как раз ей под стать. Она повыступать – не промах. Горячая испанская кровь… И ты таков же. Может, тоже оттуда? Из Севильи то есть… «От Севильи до Гренады, в жарком шепоте ночей, раздаются серенады, раздается звон мечей…» – нарочито кривляясь, пропел Сэм. – Вот и ты, Толянчик, за меч схватишься. Что же мне тогда делать? Саблей этого скелета отмахиваться, что ли? Ладно, не журись, братан, шучу. Но, по-моему, ты время зря теряешь. Все условия для романтического интима имеются. Незнакомый город, душные ночи, таинственные подземные ходы. Сегодня же вечером пригласи ее сюда на прогулку, покажи ей скелет и, пользуясь тем, что она придет в ужас, овладей ею. Как, дружок? Заманчивую картину я нарисовал?

Толик буркнул что-то невнятное.

– Напрасно, напрасно… – по-своему понял его бормотание Сэм. – Опять же в старости и вспомнить-то нечего будет. Советую, займись испаночкой вплотную.

Так, болтая о том о сем, они понемногу продвигались вперед.

– Стоп! – внезапно воскликнул Сэм. – Гляди, пролом!

Действительно, из стены по правую сторону хода вывалилось несколько кирпичей, и на их месте зияла довольно приличная дыра.

Сэм сунул в дыру фонарь и заглянул туда.

– Класс! – произнес он громко. – Археолог Картер открывает усыпальницу фараона Тутанхамона. Похоже, перед нами склеп! Не здесь ли, не здесь?! Ну, брат Толя, мы, кажется, попали по назначению. Давай-ка попробуем разобрать стену и проникнуть внутрь. Ломик бы или кирку… Ладно, я сейчас сбегаю принесу… Тебя на этот раз посылать не буду, а то опять обидишься.

– Давай вместе сходим, – великодушно предложил Толик.

Через полчаса они вновь были на месте. Работая кайлом и ломом, расширили дыру. Первым в пролом пролез Сэм, за ним Толик. Перед первопроходцами в свете фонарей открылась просторная, облицованная темно-красным мрамором комната, по стенам которой высились ряды гробов. Они стояли на длинных деревянных полках, а местами просто друг на друге.

– Интересно, чей это склеп? – произнес Сэм. – Может, тот, который мы ищем? Ну-ка, Толя, освети как следует стены. А вот и доска!

Луч вырвал из тьмы большую черную мраморную плиту, на которой золотом были выбиты имена усопших. Сэм ладонью смахнул пыль и принялся читать:

– «Кокуева Авдотья Кирилловна, урожденная Столбова, вдова генерала от инфантерии… явилась на свет божий 21 генваря, 1768 года от Р. Х., преставилась 1 августа 1813 года. Господь наш на Небесах принял твою невинную душу… Кокуев Викентий Зосимович, гвардии императора полковник, кавалергард. Явился на свет божий… почил… Мир его праху… Кокуев Серафим Викентьевич, почил в раннем отрочестве…» Тут еще много имен.

– Фамилия у всех одна, – заметил Толя.

– Понятное дело – одна. А ты хотел, чтобы разные были? Перед нами – фамильный склеп. Здесь посторонних не хоронили. Но, похоже, это именно то место, которое нам нужно. В бумаге тоже фигурировала фамилия Кокуев.

– Но ведь в ней написано, что дело происходило во времена Петра Первого, а на плите первая погребенная родилась почти через пятьдесят лет?