Город туманов 3

Сейчас же они, то есть криминалисты, так же сонно ползали по кладбищу и с завистью поглядывали на сматывавших удочки ночных патрульных. Вельме же, лихо рассекавшей сраный туман, которым, как и ночью, была устлана аллея кладбища, традиционно доставались недружелюбные взгляды, на которые она как обычно с блеском и шиком срала.

Майор не спеша и, главное, аккуратно брел за ней с сигаретой в зубах. Это она могла не беспокоиться про грязь и лужи, а ему как-то неожиданно понравилось быть чистым.

– Бл*дь! – выругался Литвинов, вступив в лужу.

"Под ноги не пробовал смотреть?" – раздался в голове насмешливый голос Вельмы.

Литвинов по-собачьи тряхнул шевелюрой, успевшей набрать миллион микроскопических капель дождя, и кинул убийственный взгляд в спину вилявшей задницей чародейки, продолжавшей, не смотря на его вынужденную остановку, свой славный путь.

Тряхнув еще и той самой ногой, которая попала в лужу, но благодаря все той же чародейке, вмиг высохшей, Литвинов перекатил сигарету в другую сторону рта и угрюмо потащился следом.

Рассеянное освещение типичного ненастного дня вечно серого и туманного города придавало старому воинскому кладбищу особенную атмосферу и, минуя местами едва различимые в тумане могилы ветеранов суворовских, Кутузовских и других походов русской армии, а также защитников Ленинграда в годы Великой Отечественной войны, Литвинов очень даже понимал энтузиазм криминалистов, ползавших у места обнаружения тела с растерянным видом, ведь в тумане не было видно даже желтую полицейскую ленту, и вероятность затоптать что-то важное была весьма высока, а получать нагоняй за это не хотелось никому.

– На х*й пошли отсюда! – рыкнул майор, чей достаточно неприятный тембр голоса прилично обогнал Вельму, дабы достигнуть ушей бесполезных криминалистов.

К слову, стоило отдать им должное: они, во-первых, с первого раза поняли, что грубая форма пойти на три буквы предназначалась им, а во-вторых, отвалили сразу, тем самым сэкономив майору добрую порцию воздуха для повтора.

Чародейка тут же плавно взмыла в воздух, потянув за собой туман. Литвинов беспрепятственно прошел еще два шага и деловито нырнул под желтую ленту, дабы с наилучшего ракурса лицезреть место преступления, прямо спешившего теперь в отсутствие тумана раскрыть все детали убийства, а то и преподнести сразу подозреваемого. Вот, что значило, когда они с чародейкой были на одной волне и могли слаженно работать.

– Следов волочения не видно, – отметила Вельма, грациозно приземлившись на ближайший памятник, в то время как туман лакомился чародейской косточкой, которую они ему оставила подальше от места преступления.

– Если убийца чародей, то на х*й ему было волочить священника? – резонно возразил Литвинов, рассматривая место, на котором лежало тело, а точнее могилу какого-то солдата, чье имя давно было стерто погодой и временем.

Власти все грозились провести работы по реставрации и благоустройству Чесменского воинского кладбища, даже деньги как-то выделяли из местного бюджета, да собственные карманы оказались более нуждающимися, чем какие-то герои давно забытых человеческих войн. Если бы не осмысленный на грани безумия факт того, что последняя война, удачно названная переворотом, была с чародеями, то есть не людьми, то и о ней бы не вспоминали, а мемориалов и тем более не ставили бы.

Между тем, следов волочения, как и сказала чародейка, вокруг могилы и правда видно не было, однако присутствовали различные вмятины и следы обуви.

Литвинов, только сейчас заметивший, что парил над землей, загасил сигарету в пустой пачке.

– Железная шпилька. Сантиметров двенадцать, не меньше. – Перелетев по воздуху, Вельма опустилась на другой памятник и взглядом проследила до разбитой плитки аллеи, где характерные дырки от каблуков, разумеется, не имелись. – На таких долго не походишь. – Она перевела взгляд на далеко уходившую в туман аллею. – Прекрасная дева с красной помадой должна работать где-то недалеко.

Литвинов хмуро посмотрел на Вельму и спрятал в карман пачку со все еще дымящимся окурком. Как же ему не нравились эти дырки, не говоря уже об упомянутой чародейкой помаде.

Вообще, если так уж было подумать, то майор был согласен с предположением Вика. В смысле, что убийца хотел привлечь внимание. Чародеи издавна славились своей нелюбовью к религии и вот то, что Литвинов наблюдал ночью, очень даже смахивало на акт циничного пренебрежения человеческими святынями. Не то, чтобы сами люди те святыни так уж ценили и берегли, но сам факт.

– А как чародейка ты что-нибудь можешь сказать?

Вельма закурила и порхнула обратно на первый памятник. Янтарные вкрапления в ее глазах вспыхнули достаточно ярко, окрасив своим светом сигаретный дым и даже поля ее дурацкой шляпы.

– Здесь определенно что-то есть.

– А конкретней? – буркнул Литвинов, параллельно вспомнив, как во время их самого первого расследования Вельма сказала что-то подобное, и как его это тогда выбесило.