Город улыбок (СИ)

Я заметил, как капли падают на пол, одна, вторая, третья. Слезы! Это были мои слезы. За все годы пребывания в Рондо я плакал второй раз. Первый раз был тогда, когда пытался передать родителям деньги и еду. Но меня поймали. Гражданам Рондо строго настрого запрещалось самовольно помогать "неблагополучным" жителям второго и третьего кольца, только посредством специальных благотворительных программ. Когда я смотрел, как охранники топчут приготовленную для моей семьи еду, как скармливают ее собакам, пока где-то там за периметром мои родители и маленькая сестра голодают, тогда я впервые заплакал в Городе Улыбок. А потом хорошенько врезал одному из офицеров. За это меня избили и продержали две недели в карцере. Мне пригрозили, что если попытаюсь провернуть такое во второй раз, меня ждет суровое наказание, вплоть до строжайшей меры - смертной казни. И я, подавленный страхом, больше никогда не пытался помочь семье. Но и не плакал, больше никогда не плакал.

Родители, они знали, что прощаются со мной навсегда, когда меня, как лучшего ученика школы, забрали в Рондо. Они знали, что я не смогу им помогать, но они сделали так потому, что любили меня, потому что хотели, чтобы хотя бы я пожил полноценной жизнью. И я больше никогда не рисковал, чтобы их жертва не была напрасной. Я наслаждался всеми благами жизни, наслаждался за нас всех, подавляя в себе боль от осознания того, что не смогу разделить это с теми, кого так люблю.

- Вы плачете? Простите, я вынуждена буду сообщить об этом...

- Нет Лайла, - сказал я, аккуратно вытирая слезы, - просто, пролил немного виски! Я такой растяпа. Свяжи меня с Марком!

- Простой звонок, видео связь, голографический контакт?

- Простой звонок, ни его мерзкой рожи, ни тем более голограммы мне здесь ненужно.

- Слушаюсь, соединяю!

По комнате пошли длинные гудки, после чего я услышал знакомый голос:

- Привет, Кевин! Как дела? - послышался прохладный сдержанный тон инженера Марка Гольдмана.

- Марк, - ответил я, садясь в кресло, - мне нужны новые куклы!

- Это невозможно, Кэвин! Ты сломал восемь за последний год! Я не смогу тебя постоянно покрывать! Кто-то из Бюро рано или поздно узнает, что ты не уравновешен, у тебя заберут работу, а тебе назначат принудительную реабилитацию. Может тебе стоит самому добровольно обследоваться?

- Мне не нужно лечение! - Закричал я. - Я в порядке! Это твои куклы не в порядке. Они всегда всем довольны, и всегда улыбаются...

Ответом была тишина.

- Прости, - тихо добавил я, - может, и в правду, я немного не в себе!

- В этом вся изюминка моего изобретения, - голос Марка, все такой же спокойный и обжигающе холодный, звучал в комнате так, будто он сидел рядом, а не находился в другом конце Рондо. - Этим они и лучше живых женщин. Они не ноют, не жалуются, у них не болит голова, они не обижаются, но что самое приятно - выполняют все, абсолютно все твои приказы.

- Марк, она улыбалась, она улыбалась, когда я избивал ее, когда я превращал ее лицо в кашу. И те двое маленьких ублюдков тоже улыбались, пока я трахал труп их матери, и они улыбались, пока я избивал их, превращая их лица в металлически-пластиково-селиконовое месиво. Марк, черт побери, тебе не кажется, что с нами всеми что-то не так?

- Кевин, ты переработал, возьми отпуск и поедь в курортный сектор. Ты просто трудоголик.

Я лишь рассмеялся. Трудоголик? Я не работал физически ни часа в своей жизни. Вот мой отец, за жалкие гроши вкалывавший по четырнадцать часов на заводе был трудоголиком. А я сколотил себе состояние, читая людям истории о Боге. И только сейчас, спустя двадцать лет своей карьеры понял, что Бог давно покинул Город Улыбок.

- Марк, я ведь знаю тебя. Ты же пытался, хотя бы раз пытался?

- О чем ты, Кевин? - тон инженера стал еще холоднее, я это почувствовал.

- Марк, ты ведь не дурак, понял, о чем я. Плачущую куклу, хоть одну, но ты создал?

- Кевин, ты очень подставляешь меня такими вопросами!

- Марк, я давно знаю и уважаю тебя...

- Да, Кевин, я создал гиноида, способного плакать, но... они пришли за ним... - судя по голосу, Марк был зол. Это с ним бывало не часто. Я вообще не знал, что он способен на эмоции.

- Кто? Из Бюро Нравственности? - поинтересовался я.

- Нет, - Марк на той стороне провода замолчал, а потом добавил с акцентом на последнем слове, - ОНИ...

- Клоуны?! - я почувствовал, как стынет кровь в жилах.

- Я не хочу об этом говорить! Пока, Кевин!

По комнате зазвучали короткие гудки.

- Разъедини! И отключись сама!

- Отключиться? - переспросила Лайла.

- Да!

- Слушаюсь!

Стены вдруг стали размытыми, изображение задрожало и полностью исчезло. Больше никакого камина с приятно потрескивающими в нем поленьями, и прочего готического антуража, только голая комната с белоснежными стенами. Вот он каков, наш мир без прикрас.

Клоуны, значит?! Раньше я думал, что они просто городская страшилка, но все же, слишком многие встречали их. А теперь вот и Марк. Да и вчера вечером, мне не померещилось, я точно видел клоуна.