Город в конце времен

– Да неужели? А чего мне стыдиться? – помолчав, буркнул он. – Положим, Пермутаторы обладают большим шармом, большей романтичностью, нежели Ведуны, – но то, что все мы делаем, в конечном итоге сводится к одному и тому же. Мы хватаемся за случайные обстоятельства, и нас не волнует, что мы воруем удачу у тех, кто рядом.

– Я никогда не выдавал себя за праведника, – заметил Даниэль.

– Ну… – неопределенно пожал плечами Главк.

– Кстати, убедительно прошу прекратить делать меня счастливым в этом месте.

– Тысяча извинений. Старая привычка.

Джек прислушивался к голосам за спиной, и тоскливое чувство надвигающегося конца заставляло окутанные тенями руины блекнуть, превращаться в нечто несущественное. Такое он уже видел – или похожее, хотя не столь мертвое. Лишь сейчас, когда все было разломано, из кусочков складывалась картина, составляющая его космос – его малую часть космоса – и становилось понятнее, как ему удавалось перескакивать в нем с места на место с куда меньшими последствиями, чем другие, – впрочем, продвижение вперед тоже получалось в меньшей степени. Не так уж много их было, верстовых столбов обычной жизни…

Взять, к примеру, его неспособность испытывать сильные эмоции – удивительное дело. В сновидениях присутствовала некая сюрреалистическая, чуть ли не подростковая страсть, но вот в отношении Джинни… так, ничего особенного, по крайней мере ничего не удается вытащить на поверхность. Во всем этом мире в нем было меньше от мужчины, нежели в снах.

Джек никогда ничего не ронял, поскольку ничего и не держал подолгу. Эллен, похоже, вполне была удовлетворена призраком его дружбы. Но вот до нее…

Матушка – бледное лицо на подушке в ярком круге больничной лампы. Отец и того слабее определен – крупный, пытался быть смешным, пытался любить его. Отчего те, кто умеет управлять собственной судьбой, довольствуются столь малым? В этом отношении Джинни походила на него. Похоже, пермутаторы судеб не способны на величие – они странствуют там и сям, но оставляют за спиной привязанности, любовь и даже воспоминания.

Зачем придираться к Даниэлю или к тому же Главку, искать в них какие-то недостатки? Они все напоминают друг друга: эгоисты в величайшей степени. И те, кто хранил камни, и те, кто охотился за ними, – все они теряют размах, стягиваются до точек рыскающего сознания, без какой-либо ширины или глубины.

Угрюмому настроению Джека не помогала даже мысль о Мнемозине или о вероятной роли ее любимчика. Он продирался сквозь вывороченные потроха человеческой истории – закопченные мусорные завалы сменяли друг друга подобно эскизам, набросанным тлеющими в золе угольками. Куда он идет – куда ему идти?

За Джинни. За сестрой по сновидениям. Кто кого преследует?

И на этом пути они повстречают…

Из-за спины раздался голос Даниэля:

– Не спешите. Мы выходим из города.

Вся троица собралась в кучку, и их индивидуальные защиты слились с гулким, чмокающим звуком. Джек оглянулся окрест себя и приложил пальцы к вискам.

– Вам это ничего не напоминает? – спросил Даниэль.

– А вам?

– В какой-то момент мой фатум был изжеван в жидкую кашицу, поэтому я прыгнул поближе к вашим линиям. Полагаю, вы столкнулись с распадом еще до окончательной инкапсуляции. Нынче все по-другому. Это все, что нам осталось – спрессованные куски, отваливающиеся ошметки.

– Воспоминания об истории?

– О, в свое время они были вполне реальны… – Даниэль несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, словно старался подавить еще один голос. – Извините. У меня тут возится перепуганный, но любопытствующий управдом…

Джек уставился на него, испытывая скорее не шок, а гадливость.

– Знаете, вы, мягко выражаясь, – рак-отшельник.

– Знаете, я, грубо выражаясь, – солитер. Пиявка, – резко бросил Даниэль.

Главк следил за ними покрасневшими от усталости глазами.

– Но я не бесполезен, к тому же не столь жесток. Вот вы, к примеру: что вы оставили Бидвеллу и той женщине на складе?

Джек в недоумении потряс головой.

– А вот я решил: пусть у них будет свой камень, – сказал Даниэль. – Ведь у меня их два. Пусть у них будет защита, когда заявится Алебастровая Княжна.

Главк вытаращил глаза.

– Это невозможно, – заявил он. – Никогда пастыри не владели двумя камнями.

– Никогда не было пастыря зловреднее, чем я, – ответил Даниэль. Он повернул голову, следя за игрой тончайших голубых арок, которые свивались кольцами посреди серых камней и разбросанных руин. Вечно парами – вроде космического рукопожатия. – В конце концов, я знал, что Бидвелл откажется. Три камня – минимум… а четыре обеспечивают безопасность.

Джек отвернулся. Он понятия не имел, что означала новая информация.

– Это место напоминает пустыню, по которой мы бродим во сне. Туда идет Джебрасси, покинув город.

– Джебрасси? Кто это?

– Думаю, мы вскоре узнаем. Нам суждено встретиться.

– Ваше прошлое и нынешнее «я»? И что из этого выйдет?

Джек пожал плечами.

– Я лично ни с кем встречаться не собираюсь, – заметил Даниэль. – Чудится что-то вроде ребуса или головоломки… не знаю.

– Мы живем в текстовом времени, – сказал Джек.