Город в осенних звездах

Нижний Град жил как бы сам по себе, а горожанам, что позажиточнее, вообще не было никакого дела до того, что творится в темных недрах этого городского дна.

Впечатление было такое, словно бы мы пробирались по лабиринту естественных пещер, вымытых в горе известняка: к влажным стенам лепился бледный лишайник и серый мох, который, казалось, сам по себе излучал некое мутное свечение. Звук капель воды, ударяющихся о поверхность глубокого водоема, разносился преувеличенным гулким эхом по узеньким закоулкам. Как мы узнали из рассказа господина Реньярда, Рыжий О'Дауд появился здесь лет этак двадцать назад вместе с бандой наемников, устроил настоящее побоище, перебив одного за другим всех, кто заправлял Нижним Градом, и в конце концов стал полновластным хозяином Амалорма. Никто не знал наверняка, зачем понадобилось ему захватить этой район силой оружия и ценой многих жизней. Сам же он заявлял только, что «охраняет свою собственность». Господин Реньярд склонялся к мнению, что Рыжий О'Дауд охраняет не собственность, а некую идею, поскольку все переговоры относительно территориальных вопросов всегда проходили каким-то загадочным образом и заканчивались ничем. При этом господин Реньярд сказал нам, что сам он не имеет ни малейшего представления о том, что это может быть за идея.

Ветхие здания потрескивали и, казалось, покачивались в неверном свете Осенних Звезд. Как будто под Нижним Градом непреходящими толчками содрогалась сама земля.

— Как корабль, — в недоумении проговорила Либусса. — Или тот великан в «Гулливере». Они, вероятно, построили это местечко на спине какого-нибудь исполинского зверя. — Она уже приободрилась, к ней вернулась прежняя легкость. Неудача в Малом Граде несколько обескуражила ее, но теперь она снова уверилась, что стоит ей только встретиться с Рыжим О'Даудом и тот сам ей вручит вожделенный Грааль, хотя господин Реньярд никаких заверений в том ей не давал. Смеясь, она взяла нас с Клдостергеймом под руки. — Или, может быть, поселение это есть некий единый организм, и он дышит, живет?

Ее фантазия явно пришлась не по душе Клостергейму.

— Оно просто старое, ветхое, — неодобрительно пробурчал он.

— Но не только, — серьезно заметил я. Какими бы древними ни были эти здания, не могло же все рушиться одновременно: каждый кирпич, каждая балка, каждый кровельный лист. Должна была сохраниться некоторая стабильность, а здесь все дрожало, грозя обвалиться на нас.

Вы вошли в какой-то узенький переулок, уходящий вниз, точно крутой косогор. Сверху доносился отдаленный гул, звон металла и грохот камней, катящихся по мостовой. По дну долины плясали отблески странного зарева, как будто там что-то горело; воздух наполнился запахом влажного дыма. Мы завернули за угол, желтый свет факелов заплясал по булыжникам мостовой, приближаясь к нам, и в мутном этом свечении перед нами предстали фигуры людей-темные, воинственные, с саблями наголо. Весьма самоуверенные молодцы, вооруженные до зубов, наглые и безжалостные.

«Благодаря» горячечному нетерпению Либуссы, наше оружие осталось в обиталище господина Реньярда, но даже если бы мы и забрали его, вряд ли бы это хоть что-нибудь изменило. Мы оглянулись, предполагая, что за спиною у нас уже стоят такие же молодцы. И действительно, с полдюжины головорезов перекрывали нам путь к отступлению. Держались они также весьма уверенно: руки в боки, лица не видны. Клостергейм (чей склад ума, не смотря на весь его прошлый опыт, выдавал ярого приверженца буквы закона) надменно воскликнул:

— Что такое? Поберегитесь, мы здесь по делу чрезвычайной важности!

Из безликой толпы выступил человек в высокой шляпе с загнутыми полями и с какой-то кокардой на ней — худощавый, прекрасно сложенный мужчина с тонкогубым выразительным ртом.

Красивые губы Монсорбье кривились в довольной усмешке, словно бы после долгих трудов рыбка все же попалась на удочку! Быть может, все приключения в Миттельмархе привиделись мне во сне? А на самом деле я сейчас нахожусь в Париже, в каком-нибудь переулочке неподалеку от Монмартра?

Или же Реньярд нарочно послал меня в эти ветхие дебри навстречу жадным до крови моей ищейкам? Может быть, Монсорбье сослужил Лису некую службу, и тот отдал ему меня в качестве вознаграждения? Нет, тут же сказал себе я, Реньярд подарил мне книгу с именем Филархия Гроссеса на титульном листе, и, стало быть, здесь свершилось иное предательство.

Или не было вообще никакого предательства — просто так распорядилась Судьба. В последнее время я только и слышал, что о гармонии и конечном единении миров, и сам поневоле вступил на путь к этой великой цели, к которой стремится всякий адепт, подвизающийся в сфере оккультных наук, и теперь жизнью моею распоряжается рука неумолимой судьбы, как бы я ни старался вырваться из предначертанной схемы.

Монсорбье узнал меня и едва ли не радостно рассмеялся в искреннем изумлении.

— Ха-ха-ха! Фон Бек, это правда вы? Ну что ж, лучше и быть не может!

Я еще в полной мере не осознал опасность, мне угрожающую; больше всего меня озадачило это таинственное совпадение.