Город в осенних звездах

— Погасите свой факел, сударь, — сказал Люцифер. — В огне его нет теперь необходимости. Положите его на пол, сударь. Вам не будет вреда. Никакого. Я подчинился ему: положил факел на пол. И свою шпагу тоже. Я вступил в солнечный луч и ослеп на мгновение. И все же я видел его, этот меч. Я протянул к нему руку. Волшебный клинок. Он не мог быть ничем иным — только волшебным клинком!

Пальцы мои прикоснулись к его рукояти, и словно молния прошла по моей руке!

— Вы все же будьте с ним поосторожнее, сударь, — предостерег меня Люцифер, и я отступил. — Но отныне меч этот принадлежит вам. Как только поднимете вы этот меч, он перейдет в безраздельное ваше владение.

Ладонь моя легла на потертый синий бархат рукояти. Я сжал пальцы. Я держал его. Я его взял. Он казался необыкновенно тяжелым.

А потом я поднял его — меч Парацельса. Набалдашник его рукояти представлял собой шар, вырезанный из рубина, и внутри этой сферы узрел я птицу. Орла, заключенного в прозрачный камень. Его медные крылья бешено бились. Он стремился на волю, к небу. Он парил в замкнутом круге. Клюв его раскрывался в неслышном пронзительном крике. Он выпустил когти, как будто готовясь сразить свою жертву. В глазах его было безумие. Дивный орел-пленник рубиновой рукояти.

Наконец ощутил я себя готовым противостоять всему, что мне угрожает!

— Грааль движется по своим путям, и его уже нет в Преисподней. Может быть, наши судьбы решаются только Граалем, фон Бек. Как знать? Лишь об одном я прошу вас, сударь, пусть меч сей послужит к обоюдному нашему благу. Это все, что могу я вам дать…

Я повернулся, чтобы поблагодарить князя Ада, но в зале остался лишь голос его:

— И запомните: я ни в чем не могу вам указывать. Получив этот меч, вы не обязаны мне ничем. Никаких соглашений и сделок. Я лишь надеюсь, что вы не забудете о фамильном вашем гербе… тайном гербе… и то, что начертано на щите его…

— Тебе исполнить работу за Дьявола! — Я поднял еще выше новый свой меч, наслаждаясь ощущением совершенной сбалансированности клинка. Однажды мне довелось уже познать этот восторг — малую его часть, — когда я возлежал с Либуссой.

Переполненный бурною радостью, я рассмеялся. Все мои страхи исчезли, все тревоги о будущем, весь тот отвратительный ужас перед неумолимой судьбою.

— Если вы все же решитесь исполнить работу мою, фон Бек, умоляю вас об одном — пусть она будет исполнена хорошо…

Свет в окнах померк. Громадная, хладная тьма залила каменный зал-Люцифер вернулся к себе в Преисподнюю. Я поднял догорающий свой факел. На рассыпающийся гранит легли тени.

Голос Его обратился в далекое эхо, в шепот, в воспоминание:

— Это все, что могу я вам дать… Все остальное зависит от вас… только от вас…

Я поймал себя вдруг на том, что улыбаюсь. Я, казалось, расту, увеличиваясь в размерах, пока я не стал больше самой вселенной. Я заключал в себе космос и сам был его частью! Мы стали Едины. Я был всем человечеством!

И я держал в руках меч. Волшебный меч.

Глава 14 Достижение некоторого утешения. Столкновения Фантазии и Реальности. Обезьяны, полоумная девочка и один новый труп. Не является ли согласие людей прообразом согласия светил? Дальнейшие ловушки и хитросплетения. На Сальзкахенгассе в погоне за прекрасной дамой!

Я вернулся тем же путем на поверхность, задаваясь вопросом: удавалось ли прежде меня хоть кому-нибудь этак небрежно вступить с Преисподнюю и с такой легкостью выйти оттуда. В одной руке я держал шпагу Монсорбье, в другой — тлеющий факел, меч Парацельса с алою рукоятью, в которой клубился рубиновый вихрь и бился плененный орел, висел, спрятанный в ножны, у меня на поясе.

Теперь я едва ли не смеялся про себя. С того момента, как я покинул Париж, я, вопреки всему своему хваленому рационализму, все больше и больше подпадал под влияния потустороннего и сверхъестественного! А тут еще мне сообщили, что, быть может, будущее мира зависит теперь от меня. Даже если такое возможно, ответственность, что легла вдруг мне на плечи, вовсе меня не радовала. Допустим, что в некоей точке этого таинственного процесса мне дана была сила… могу я ее передать той, кто действительно бы насладилась ею: моей герцогине?

Я вышел в какую-то узкую улочку, загроможденную дрожащими зданиями.