Город вечной ночи

– Я думаю, пора перейти к вопросам, – сказал Синглтон, поворачиваясь к д’Агосте.

Из зала последовал целый шквал выкриков.

– Миз Левитас из «Слейт», – сказал д’Агоста, указывая на женщину, сидевшую в заднем ряду, в наибольшем отдалении от Гарримана.

– Просто чтобы поддержать предыдущий вопрос: возможно ли, чтобы эти убийства не были связаны между собой?

Чертов Гарриман! Даже если он не задает вопросы, он все равно управляет пресс-конференцией.

– Мы рассматриваем все варианты, – невозмутимо произнес д’Агоста.

– Это серийный убийца?

Снова Гарриман. Как он, черт его дери, сумел пробраться в первый ряд? В следующий раз д’Агоста постарается усадить его у черта на куличках, а предпочтительнее вообще не впускать этого пройдоху в зал.

– Как я уже неоднократно говорил, мы рассматриваем все возможности…

– Возможности? – прокричал Гарриман. – Вы хотите сказать, что серийный убийца – это возможность?

– Мистер Гарриман, – твердо сказал Синглтон, – в зале есть и другие репортеры. Мы просим задать вопрос мистера Гудро из «Дейли ньюс».

– Почему в расследовании участвует ФБР?

– Мы привлекаем все правоохранительные агентства, – ответил Синглтон.

– Но в чем здесь федеральный аспект? – не отставал Гудро.

– В первом деле имела место возможная транспортировка тела между штатами. А третий случай с его потенциальными международными последствиями потребовал привлечения федерального агентства. Мы благодарны ФБР за то, что они предоставили в наше распоряжение свой опыт.

Рев выкрикиваемых вопросов из зала.

– Последний вопрос, – сказал Синглтон, оглядывая журналистов.

За его словами последовал еще один взрыв.

– Миз Андерс из «Фокс».

Тележурналистка из «Фокс» попыталась что-то произнести, но ее заглушили голоса коллег.

– Прошу тишины! – прогудел Синглтон.

И это сработало. Стало тихо.

– Мой вопрос адресован мэру. Какие шаги вы предпринимаете для обеспечения безопасности города?

Мэр тяжелым шагом вышел вперед:

– Помимо того что мы выделили сорок детективов и еще сто полицейских в форме для обеспечения этого расследования, мы привлекли более двух тысяч полицейских для круглосуточного патрулирования. Кроме того, мы предпринимаем множество, множество других шагов, о которых я не могу говорить по соображениям безопасности. Могу вас заверить, что делается все возможное, чтобы защитить жителей города.

– Лейтенант, где головы?

Опять Гарриман – вот сука!

– Вы слышали, что было сказано: больше никаких вопросов! – ответил д’Агоста.

– Нет! – раздался новый крик. – Отвечайте на вопрос!

Уровень шума вырос, когда остальные подхватили этот рефрен: «Где головы? Что с головами? Отвечайте на вопрос!»

– Мы работаем над этим, – сказал д’Агоста. – В настоящий момент…

– То есть вы не знаете?

– Как я уже сказал…

Но они не позволили ему закончить.

– Вы хоть знаете, почему убийца отрезает головы? – крикнул кто-то еще.

– Пока нет, но…

И тут уверенно вмешался Синглтон:

– Мы обратились в отдел поведенческого анализа в ФБР, чтобы они помогли нам найти ответ на данный вопрос.

Для д’Агосты это было новостью, и он понял, что Синглтон, вероятно, придержал эту информацию, чтобы использовать ее как козырную карту, – чертовски хорошая идея.

– Когда вы?..

– Благодарю вас, леди и джентльмены, пресс-конференция закончена, – сказал Синглтон и отключил микрофон.

Зал взорвался, а Синглтон, проходя мимо д’Агосты, произнес вполголоса:

– В мой кабинет, пожалуйста.

Лейтенант стал собирать свои бумаги, взглянул в сторону мэра и увидел, что тот мрачно смотрит на него большими сверкающими глазами.

18

Сидя на пассажирском сиденье служебной машины, которую вел сержант Карри, д’Агоста воспользовался редкими минутами тишины и покоя, чтобы подумать. На этот раз снятие с него стружки в кабинете Синглтона было не таким ужасным, как опасался д’Агоста. Капитан скорее по-отечески, чем в виде выволочки, указал ему на то, что д’Агоста позволил Гарриману доминировать на конференции, как он, Синглтон, и предсказывал, но все могло бы быть и хуже, и он уверен, что д’Агоста получил ценный урок.

– Добудь нам что-нибудь, что угодно, к концу завтрашнего дня, – сказал Синглтон. – Чтобы мы могли скормить это газетам. Мы должны продемонстрировать наше продвижение. Принеси мне что-нибудь хорошее, и все неприятности будут забыты.

Он похлопал д’Агосту по спине, опять же на отеческий манер, потом предостерегающе сжал его плечо.

Это было вчера вечером. У д’Агосты оставалось еще двенадцать часов, чтобы принести что-нибудь.