Город вечной ночи

– Хочу, – сказал д’Агоста. И добавил: – Интересно, как преступник ушел отсюда с двумя головами под мышкой.

В дальнем конце наружных кабинетов д’Агоста увидел человека, тоже в криминалистическом облачении, с сотовым телефоном в полиэтиленовом пакете. Он явно не был копом из команды криминалистов и выглядел слегка позеленевшим.

– Кто это? – спросил д’Агоста.

– Он из Комиссии по ценным бумагам и биржам, – сказал Карри.

– Из Комиссии? Зачем? Как он получил разрешение?

Карри пожал плечами.

– Приведи-ка его сюда.

Карри привел человека. Тот был крупный, лысый, в очках в роговой оправе, в сером костюме под халатом. Человек сильно потел.

– Я лейтенант д’Агоста, начальник следственного отдела. А это специальный агент Пендергаст, ФБР.

– Надзирающий агент Мелдрум, полицейское подразделение Комиссии по ценным бумагам и биржам. Рад знакомству. – Он протянул руку.

– Извините, на месте преступления никаких рукопожатий, – сказал д’Агоста. – Может произойти обмен ДНК.

– Да, мне говорили, простите. – Человек смущенно убрал руку.

– Позвольте спросить, – начал д’Агоста, – какой интерес у комиссии в этом деле и кто вас допустил на место преступления?

– У меня разрешение из офиса прокурора по Южному округу. Мы за ними давно наблюдаем.

– Правда? – спросил д’Агоста. – И что они натворили?

– Много чего.

– Я бы хотел, чтобы вы рассказали нам, когда мы закончим осмотр и избавимся от этих чертовых костюмов.

– С удовольствием.

Они прошли по открытому пространству к двойным деревянным дверям, которые были открыты и заклинены. Изнутри лился свет, и первый цвет, бросившийся в глаза д’Агосте, был алым. Внутри работали криминалисты, они осторожно передвигались по коврикам, разложенным на пропитанном кровью ковре.

– Господи боже. Это преступник оставил их в таком виде?

– Тела не перемещались, сэр.

Тела лежали бок о бок, вытянувшись на полу, с руками на груди, аккуратно сложенными преступником или преступниками. В ярком свете, установленном криминалистами, все это казалось ненастоящим, словно сцена, подготовленная для киносъемок. Но запах крови был реальным, смесь влажного железа и плоти, уже начавшей разлагаться. Зрелище было достаточно ужасающим, к тому же д’Агоста никак не мог привыкнуть к запаху. Никак. Он почувствовал, как тошнота подступает к горлу, и постарался подавить спазматическую реакцию, скрутившую его желудок. Кровь была повсюду. Чистое безумие. Где парень, который занимается анализом разлета капель крови? Вот он.

– Эй, Мартинелли, на одно слово!

Мартинелли поднялся и подошел.

– Что тут за история с кровью? Это что, специально намалевано?

– Мне еще предстоит проделать серьезный анализ.

– А предварительные соображения?

– Похоже, обе жертвы были обезглавлены в стоячем положении.

– Почему?

– Кровь на потолке. А это шестнадцать футов. Струя прямо вверх, артериальный фонтан. Чтобы кровь хлынула на такую высоту, частота сердцебиения и кровяное давление должны быть на пределе.

– А что могло стать причиной? Высокого кровяного давления, я имею в виду.

– Я бы сказал, убитые в последние несколько минут понимали, что их ждет. Их заставили встать, и они поняли, что их обезглавят, это вызвало у них крайний ужас и резкий скачок кровяного давления и частоты сердцебиения. И опять же это только по первому моему впечатлению.

Д’Агоста попытался уложить это в своей голове:

– Чем их обезглавили?

– Вот этим, – указал кивком Мартинелли.

Д’Агоста повернулся и увидел на полу какое-то средневековое оружие с лезвием, покрытым кровью.

– Так называемый бородатый топор. Оружие викингов. Конечно, копия. Острый как бритва.

Д’Агоста посмотрел на Пендергаста, но агент в защитном костюме был еще более непроницаемым, чем обычно.

– Почему они не кричали? Никто ничего не слышал.

– Мы абсолютно уверены, что использовалось и другое оружие. Возможно, стрелковое. Им угрожали этим оружием, чтобы они помалкивали. А кроме того, двери здесь очень толстые и все помещение абсолютно звуконепроницаемое.

Д’Агоста покачал головой. Безумнее он ничего в жизни не видел: убить двух руководителей компании в их кабинете в самое напряженное время дня, когда всё фиксируют камеры и вокруг тысячи людей. Он посмотрел на Пендергаста. Тот вел себя не как обычно: не орудовал пинцетом, не укладывал улики в пробирки, был спокоен, словно вышел прогуляться в парке.

– У вас есть вопросы, Пендергаст? Не хотите на что-нибудь посмотреть? На улики?

– Не сейчас, спасибо.

– Я всего лишь специалист по рассеиванию брызг, – сказал Мартинелли, – но мне представляется, что убийца таким образом отправляет какое-то послание. «Пост» об этом писала…

Д’Агоста прервал его движением руки:

– Я знаю, о чем писали в «Пост».

Наконец Пендергаст заговорил:

– Мистер Мартинелли, разве преступник не должен был измараться кровью после обезглавливания двух стоящих людей?

– Может показаться, что да. Но у этого топора необычно длинное топорище, и если преступник стоял на расстоянии, то мог обезглавить их обоих одним ударом, а если он еще и прыткий, чтобы отпрыгнуть в сторону и избежать артериального фонтана при падении тел, то он мог уйти чистым.