Максим говорил истеричным тоном. Надя погладила его по руке и ничего не сказала. В палату вошел главврач в окружении свиты и, направившись к Максиму, произнес, глядя на него поверх очков в тонкой золотой оправе:
– Ну-с, молодой человек, вы настоящий герой! Не каждого хоронят заживо! И далеко не каждый заживо похороненный остается в живых. Вы ведь студент Медакадемии? Будущий коллега, так сказать. Поэтому могу без обиняков зачитать вам ваш диагноз. Все далеко не так плохо, хотя недельку-две вы у нас пробудете.
Надя была в курсе: слава богу, Максим отделался весьма легко. Вот что значит
Она осторожно высвободила руку из рук Максима, но тот простонал:
– Не уходи, пожалуйста!
Девушка поцеловала парня в лоб и сказала:
– Я мигом. Я тебя теперь уже никогда не брошу. Да и палату охраняют!
Надя вышла в коридор и увидела двух молодых типов в черном, работников охранного агентства, слаженные действия которых помогли выйти на след студентов-сектантов, находившихся еще на свободе, и в особенности тех двоих, которые отвезли прошлой ночью Максима на Старое кладбище и живьем запихнули в саркофаг.
Надя присмотрелась к охранникам. Она, конечно, допускала возможность, что у Максима была галлюцинация, однако она знала, что, несмотря на взбалмошный характер, он был весьма адекватным молодым человеком.
Тем более что если бы ему привиделся похититель, то
Заметив главу охранного агентства, статного мужчину с серебряным ежиком волос, Надежда подошла к нему и еще раз высказала самую искреннюю благодарность.
– Рад, что мои ребята показали себя на высоте. Если честно, то я думал, что если мы его и найдем, то уже мертвым. Потому что эти сектанты – ребятки еще те. Они ведь не только наркотики принимали и групповым сексом занимались, щелкая фотки с отрезанными конечностями. Похоже, они к паре-тройке убийств причастны.
Судьба сектантов была Наде абсолютно безразлична. Задержанные типы, которые отвезли Максима на Старое кладбище и бросили там умирать, уже были арестованы и давали показания, Яну пока что не взяли, однако далеко она уйти не могла.
Но в данный момент девушку занимало иное.
– Скажите, а есть ли среди ваших сотрудников, – начала она, но тут зазвонил мобильный начальника охранного агентства, и он, извинившись, принял звонок и отошел в сторону.
Надя осмотрелась. Типа в черном с лысой головой она нигде не видела. Внезапно она заметила проходившую мимо медсестру, которая ей кого-то напомнила. Ну конечно, она ведь была похожа на несчастную студентку, ту самую, с разноцветными ногтями и цепочкой на ноге. Может, чуть постарше.
Медсестра с индифферентным видом продефилировала мимо нее, а Надя подумала, что, не исключено, она, как и Максим, стала жертвой самовнушения или навязчивых ассоциаций. Теперь уже и она видела в каждом встречном участника драматических событий.
Нет, несчастная светловолосая студентка была мертва, а медсестра, быть может, чем-то и похожа на нее, однако…
Надя хотела было последовать за медсестрой, скрывшейся за поворотом, как вдруг услышала знакомый голос:
– Как я рада, что все закончилось так хорошо!
Появилась Тамара Федоровна, и Наде пришлось рассыпаться в благодарностях и петь осанну ей и ее сыну-олигарху.
– Ах, милая моя, не стоит! Вам требовалась помощь – я и помогла. Хотя, если честно, не рассчитывала на позитивный исход. Это настоящее чудо! О котором обязательно будет подробно изложено в следующем выпуске «Городских вестей».
К ней присоединился Вениамин Филин, исподлобья взглянувший на Надю. Та смутилась, думая о том, что еще недавно была уверена в его причастности к убийствам.
– Что он говорит? – спросил он. И, не дожидаясь ответа, шагнул в палату. Охранники беспрепятственно пропустили его. Надя подумала, что это не очень-то хорошо. Им было запрещено пропускать кого бы то ни было, кроме медицинского персонала и представителей власти. Филин не был ни тем ни другим.
К ним подошел седовласый шеф и произнес:
– Вениамин Александрович, как вижу, вернулся из столицы? У меня хорошие новости – эту девицу, Яну, задержали буквально четверть часа назад при попытке сесть на московский поезд. Причем по поддельным документам.
У Нади отлегло от сердца, а Тамара Федоровна закудахтала, уверяя, что теперь все прошло и бояться больше нечего.
Или это было явление