Она взяла стул и уселась прямо напротив входа в Максимову палату. Надежда решила, что не покинет боевого поста, во всяком случае, пока не убедится, что Максиму ничего не угрожает.
Так прошло несколько часов, наступил вечер. Надя зевнула – ужасно хотелось спать. Да и есть тоже. Олигарх Филин принес ей даже кофе в бумажном стакане и купленный в кафетерии на первом этаже бутерброд, но в животе все равно урчало.
– Вам необходимо отдохнуть, – авторитетно заявила Тамара Федоровна, прощаясь с ней. – Не могу, однако, не отметить: вашему молодому человеку сказочно повезло! У него имеется такая умная и деятельная невеста!
А затем вместе с сыном она удалилась. Надя отвергла предложение Вениамина подвезти ее в общежитие и осталась восседать на стуле. Вдруг она заметила, что один из охранников попрощался с другим и направился к выходу.
– Он что, нас покидает? – осведомилась у его партнера Надежда, а тот, оторвавшись от своего смартфона, произнес:
– Так шеф приказал. Одного человека хватит. Я тут до пересменки дежурить буду.
Надя была уверена, что одного человека
И вдруг ее пронзила простая мысль: конечно же,
Похолодев, Надя выскочила из дамской комнаты и рванула на себя соседнюю дверь, на которой была прикреплена табличка «М». Навстречу ей вышел один из медиков. И, взглянув на Надю, произнес:
– Вы дверью ошиблись.
Надя сквозь зубы пробормотала нечто похожее на благодарность и, выждав, пока врач не скроется прочь, быстро зашла в мужской туалет.
Под потолком, противно щелкая, мерцала лампа, в помещении было тихо. Надя присмотрелась и увидела, что крайняя кабинка
– Там… Там… – произнесла она, задыхаясь. Охранник в удивлении уставился на нее. Надя выпалила: – Там, в мужском туалете… Там человек, который хочет напасть на Максима!
Охранник поднялся и, спрятав мобильный в карман, проговорил:
– Вряд ли это так, однако пойду проверю. А ты пока оставайся здесь.
Надя осталась в коридоре, наблюдая за тем, как охранник неторопливо зашел в мужской туалет. Ей сделалось страшно, она была уверена, что негодяй с бакенбардами нападет на него.
Дверь раскрылась, и на пороге возник все тот же охранник.
– Ложная тревога! – произнес он, завидев Надю. А та с ужасом взирала на типа в черном и с бакенбардами, который, ухмыляясь, стоял позади охранника.
– Это он! – прошептала девушка, а охранник беспечно ответил:
– Это моя пересменка! Думал, что утром только сменят, но шеф так велел. А это мой коллега, Сергей.
– Это он! – крикнула девушка, но охранник, усмехнувшись, прошел мимо нее и двинулся опять к палате Максима.
Тип с бакенбардами подошел к ней и произнес:
– Не вопи, иначе только хуже будет.
Надя набрала воздуха в легкие – и вдруг тип схватил ее за горло. Девушка захрипела, а тип принялся ее душить. Надя попыталась сопротивляться, однако силы были неравные. Она быстро потеряла сознание.
Придя в себя, девушка не могла понять, где же находится, Потом до нее дошло – кажется, она была заперта в подсобном помещении. Она повернулась, и на нее обрушились щетки. Надя принялась колотить в дверь, но кричать не могла – невыносимо болело горло.
Наконец, дверь распахнулась – Надя увидела перед собой изумленное лицо медсестры. Девушка со всех ног бросилась к палате Максима и увидела охранника, сидевшего на стуле, прислонившись спиной к стене.
– Ваш коллега намеревается… – начала она и тронула охранника за плечо. Тот начал медленно съезжать по стене вниз. Вскрикнув, Надежда заметила
Девушка ринулась в палату и увидела, как на кровати извивается, хаотично шевеля ногами, Максим, а тип с бакенбардами, навалившись на него всем телом, душит несчастного студента подушкой.
В палату кто-то шагнул. Надя заметила светловолосую медсестру, ту самую, которая была так похожа на одну из жертв. Она быстрым шагом подошла к типу с бакенбардами, в ее руке что-то блеснуло, раздалось жужжание – и тип вдруг повалился на пол, странно дергаясь.
Оторопело Надя смотрела на то, как медсестра жучила того небольшим прибором, вероятно, электрошокером. Затем, профессиональным жестом подняв маньяку веко, удовлетворенно произнесла:
– Без сознания. Надеюсь, ты уже вызвала полицию?
Пока Надя дрожащими пальцами тыкала в мобильный, медсестра сняла с лица подрагивающего Максима подушку и, похлопав того по посиневшему лицу, сказала:
– Жить будет.